ЛИТЕРАТУРНАЯ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ КРИТИКА И Григорий ШУРМАК Новые рассказы АЛЕКСАНДРА СОЛЖЕНИЦЫНА Внимательный читатель был подготовлен к появлению в минувшем году пяти рассказов Солженицына в «Новом мире» и недавно, в июньском номере того же журнала — шестого рассказа, ибо, вернувшись на родину, создатель «Красного колеса» сразу объявил, что отныне будет работать в жанре «малоформатной прозы». <...> Но в том-то все и дело, что для понимания новых рассказов Солженицына требуется не только профессионально-литературный, но гораздо более широкий подход, требуется умение увидеть за тканью текста, за поворотами сюжета, помимо «гражданских скорбей», некую вдохновляющую мысль, столь необходимую людям. <...> Но в нем, как в любом из двучастных рассказов, жизнь главных персонажей делится на два (различных по длительности) периода: до и после некоего выбора, за которым — нравственная дилемма. <...> Так, Павел Эктов (рассказ «Эго»), кооператор, «культурный работник на поприще малых дел», ушел в партизанскую армию Антонова, стал начштаба одного из соединений. <...> Выяснив личность арестанта, следователь сообразил, на чем можно сыграть, и, угрожая отдать жену «мадьярам или ЧОНу на ваших глазах», склонил Эго (конспиративная кличка Эктова) к сотрудничеству. <...> Нашлись и доводы для самооправдания: мол, «ничего уже не изменишь», да и большевики, хотя и новые гунны, «вместе с тем с социалистической идеологией». <...> Доцент Воздвиженский, ради жены и дочери, обязался «помогать органам». <...> Аморализм, возведенный большевиками в государственный принцип, застал интеллигенцию врасплох, психологически неподготовленной к отпору, чему в немалой степени способствовала общественная атмосфера конца XIX — начала X X века. <...> Други е -- значит, не такие, как крестьянский сын Жуков, хотя именно он, коммунист с 1919 г., — другой, из тех, кого антоновцы в своих листовках называли «паразитами трудового народа». <...> Но тут же сам себе ответил: «А без того больших полководцев <...>