БИБЛИОГРАФИЯ сама, сложилась, как дерево - по листу, по годовому кольцу, как река - по капле, как само вырастает все, что возникло в природе - без насилия, без иатуги, без умысла человека. <...> И какое это захватывающее чувство - стоять при начале жизни, как при истоке реки, и ждать, куда она потечет, наблюдать переплетение нитей судьбы - непридуманных, неподвластных управлению человеческого ума. <...> Была лишь «груда писем», - -как остывшая зола», - бережно сложенные листки. <...> Которая написалась Письма запечатлели не ход событий, а мгновенные вспышки ежеминутного. <...> Жизнь отразилась не вдоль, как в рассказе о прошедшем, с позднейшим отбором того, что кажется важным сейчас, - при таком подходе часто теряется жар и трепет неподдельности, - а каждый раз в разрезе, во всей своей полноте. <...> Может быть, это и есть тот недостижимый идеал, о котором иногда мечтает искусство? <...> Но, пожалуй, удивительнее всего, что непридуманная эта книга в то же время обладает всеми чертами «настоящего» литературного произведения. - завязкой, сюжетом, кульминацией, развязкой. - и читается с неослабевающим интересом, как беллетристика. <...> Подлинность в ней не снимает сюжетности, а подробности не утяжеляют, не затушевывают смысла целого. <...> Война, концлагеря, голод, разруха, изменения политической власти - все это прокатилось между ними и разметало их по разным странам. <...> И очутились они далеко друг от друга, так далеко, что уже не могли один до другого доплыть, - по обе стороны океана, на двух концах Земли. <...> И каждого могла бы засосать своя жизнь, ведь страна, работа, семья - все это было у них разным. <...> Сестра живет в истерзанной войной Праге, брат - в благополучной, ни смертью, ни голодом не затронутой Америке; «мучительна мысль, что мне, в сытой стране, у радиатора за пазухой, значительно лучше жилось, чем вам», - пишет он сестре в первом из опубликованных писем (от 25-го окт. <...> Исторические события, описания окружающего, - все это скорее фон, нечто, увиденное боковым зрением <...>