В статье рассматриваются новые риски еды, которые, по мнению автора, своими корнями уходят в либеральную биополитику, основанную на принципах сциентизма, формального рационализма, прагматизма и меркантилизма, зародившуюся в Европе еще в XVII в. <...> В конце прошлого столетия в этой политике происходят существенные изменения, касающиеся ее характера – она становится глобально-сетевой и неолиберальной. <...> Положение усугубляется тем, что сами риски становятся более сложным: если в традиционном обществе они были обусловлены прежде всего природными катаклизмами, которые вели к нехватке продуктов питания, то сегодня человечество имеет дело с рукотворными рисками, проявляющимися в углубляющейся социальной дифференциации по отношению к экологически чистой еде, доступу к национальным продуктам питания, вытесняемым “нормальной” космополитической едой, генно-модифицированными продуктами питания. <...> Более того, новые риски затронули социо-природную сферу – увеличение производства еды продолжает сопровождаться колонизацией природных ресурсов, сокращается “экологически дружественная почва”, в атмосферу планеты продолжают выбрасываться газы, увеличивающие парниковый эффект и, соответственно, риски социо-природных турбулентностей. <...> Пути минимизации указанных рукотворных рисков автор видит не в “лечении” нынешней неолиберальной биополитики, а в переходе к гуманистической биополитике, позволяющей управлять производством продуктов питания в контексте солидарного развития стран и цивилизаций. <...> Сегодня она обрела глобальный характер, выступает мощным фактором политической власти, является компонентом гео- и биополитики. <...> Нынешняя биополитика, базирующаяся на идеях колонизации природы, принципах сциентизма, формального рационализма, прагматизма и меркантилизма, зашла в тупик. <...> О ПРИРОДЕ БИОПОЛИТИКИ И ЕЕ ПРАКТИКАХ В русском языке понятие “биополитика” используется, как минимум, в двух основных <...>