№ 23 (339)
16 –22 июня 2010 года
выходит по средам
НАПРАВЛЕНИЙ МНОГО,
КУРС – ОДИН
Внешняя политика Москвы
и проблемы модернизации России
ТЕМА
04–05
ЧТОБЫ НАНЕСТИ УДАР
С ГИПЕРЗВУКОВОЙ
СКОРОСТЬЮ
США выбирают новую большую дубинку
07
ТРИДЦАТЬЧЕТВЕРКА
С ГАУБИЦЕЙ
Как рождалась советская самоходная артиллерия
АКЦЕНТ
ДОРОГОСТОЯЩАЯ
ЭКОНОМИЯ
НА БУДУЩЕМ
11
Илья КРАМНИК
Государственная программа вооружений на 2011–
Продолжение – на стр. 02–03
АМЕРИКАНСКИЙ ОПЫТ
И РОССИЙСКИЕ РЕАЛИИ
ПРИОРИТЕТЫ
СОЗДАЕТСЯ НОВЫЙ
САМОЛЕТ-РАЗВЕДЧИК
Специалисты Таганрогского
авиационного научнотехнического
комплекса
имени Бериева (ТАНТК) приступили
к серийной модернизации
самолетов дальнего
радиолокационного дозора,
обнаружения и наведения
А-50 российских Военновоздушных
сил.
Усовершенствование
первого строевого самолета
А-50 ведется по отработанной
для серийной модернизации
технологии. Программа
эта долгосрочная и
предусмотрена Госпрограммой
вооружений.
Госиспытания модернизированного
А-50 успешно
завершены в прошлом
году, и эта машина имеет
обозначение А-50У. В конце
ноября 2009 года главком
ВВС генерал-полковник
Александр Зелин подписал
акт государственных совместных
испытаний авиакомплекса.
По
оценкам специалистов,
осуществленный в
рамках усовершенствования
переход на новую элементную
базу бортового радиотехнического
оборудования
позволил существенно снизить
общий вес комплекса.
Как следствие появилась
возможность брать на борт
больше топлива при том же
взлетном весе машины. Соответственно
увеличились
дальность полета и время
выполнения боевой задачи
на заданном рубеже.
Взлетно-посадочные характеристики,
устойчивость и
управляемость А-50У остались
без изменений.
Также в ТАНТК проектируется
совершенно новый
самолет дальнего радиолокационного
дозора, обнаружения
и наведения для
замены парка аналогичных
по назначению машин А-50
российских ВВС. На сегодня
практически завершена
разработка документации,
параллельно ведется подготовка
производства для
строительства нового изделия.
Возможный срок
постройки первой машины
– не раньше, чем через два
года. Самолет существенно
превзойдет как модернизированный
А-50У, так и комплекс
А-50ЭИ, поставляемый
в Индию.
Результаты опроса посетителей сайта www.vpk-news.ru
Приведут ли к позитивному результату
новые санкции Совета Безопасности ООН
в отношении Ирана?
НЕТ 63%
ДА 33%
ТЕНДЕНЦИИ
СТРАТЕГИЯ
ОБАМЫ
И ИНТЕРЕСЫ
РОССИИ
Читайте статью на стр. 09
ЮБИЛЕЙНАЯ ВЫСТАВКА
Международный авиационно-космический салон «ИЛА-2010»,
отметивший в этом году свое 100-летие, прошел в Берлине
Под экспозицию выставки
НЕ ЗНАЮ
4%
в аэропорту «Шенефельд» с
8 по 13 июня была выделена
территория общей площадью
250 тысяч квадратных
метров. В демонстрационных
полетах и на статических стоянках
«ИЛА-2010» посетители
увидели около 300 самолетов
и вертолетов, некоторые из
которых дебютировали в Берлине.
Примерно 40 процентов
участников выставки – зарубежные
фирмы. В этом году
приняли участие 1153 экспонента
из 47 стран (в 2008-м
– 1127 из 37 стран). За шесть
дней работы салон посетили
200 тысяч человек.
В российской экспозиции
были представлены новинки
авиакосмической индустрии
РФ. Традиционно в берлинском
салоне участвовали такие всемирно
известные компании, как
«Ильюшин», «Сухой», «Иркут»,
«Камов», «Миль», группа компаний
«Волга-Днепр», ОАО
«Гидромаш», международная
компания «Космотрас», и
другие. Холдинг «Вертолеты
России» в единой экспозиции
ОАО «ОПК «Оборонпром» представил
многофункциональные
средние вертолеты типа Ми-17,
Ка-32А11ВС и многоцелевой
легкий вертолет Ка-226Т.
Помимо участия лидеров
европейской аэрокосмической
ПОДПИСНЫЕ ИНДЕКСЫ: КАТАЛОГИ «ПРЕССА РОССИИ» – 39593, «РОСПЕЧАТЬ» – 25933, «ПОЧТА РОССИИ» – 60514
промышленности существенно
увеличила свое присутствие
Япония. США представили
крупнейшую экспозицию за
последние годы. Кроме постоянных
американских участников
– «Локхид Мартин», «Нортроп
Грумман» и «Рейтеон»,
после 12-летнего перерыва в
ряды экспонентов вернулась
корпорация «Боинг».
Центральное место на выставке
в текущем году принадлежало
Швейцарии, которая
на «ИЛА-2010» имела почетный
статус «Страна-партнер».
Россия была «Странойпартнером»
в 2006 году, а в
2008-м имела статус «Приоритетный
партнер».
ПОЧЕМУ НУЖНО ПЕРЕСТАТЬ
БОЯТЬСЯ АМЕРИКУ
2020 годы станет самой дорогостоящей в новейшей
российской истории. Объем затрат на нее составит 13
трлн рублей – такую цифру назвал, выступая в Госдуме,
исполняющий обязанности начальника вооружений
Минобороны РФ генерал-лейтенант Олег Фролов.
Однако, по его словам, эта сумма явно недостаточна.
Для полноценного обеспечения нужд Вооруженных
Сил, утверждает генерал, необходимо в ближайшие 10
лет израсходовать от 28 до 36 триллионов рублей.
Судя по заявлению представителя оборонного
ведомства, приоритетными признаны нужды отечественной
стратегической триады, а также ВВС и ПВО.
Сухопутные войска и Военно-морской флот при этом
оказываются на положении бедных родственников,
переоснащение которых откладывается как минимум
на 10 лет. В течение этого времени им предстоит обходиться
поддержанием в боеспособном состоянии имеющейся
техники при минимальных поставках новой.
Причина данного решения ясна – экономический
кризис еще долго будет сказываться на наполнении
российского бюджета. Но подобная экономия грозит
в отдаленном будущем более тяжелыми последствиями:
Россия в значительной мере лишится возможности
отстаивать свои интересы за пределами
национальных границ и территориальных вод. Такая
ситуация вступает в прямое противоречие с Военной
доктриной и заявлениями Верховного главнокомандующего,
явно и недвусмысленно указывающими на
возможность и необходимость применения Вооруженных
Сил России за рубежами страны в целях защиты
интересов государства и жизни его граждан.
Какие образцы боевой техники в итоге получат
однократно заявляли не только руководители Минобороны,
но и первые лица страны, продолжат уже
начатое переоснащение. РВСН будут получать комплексы
«Тополь-М» и «Ярс», а также, возможно, новую
тяжелую ракету шахтного базирования, разработка
которой была анонсирована в 2009 году. Воздушную
компоненту ядерной триады по-прежнему составят
бомбардировщики Ту-95МС и Ту-160. Кроме того,
продолжится разработка перспективного авиационного
комплекса дальней авиации (ПАК ДА). Морские
СЯС должны пополниться 8 стратегическими
подводными крейсерами проекта 955. Испытания
предназначенной для них ракеты «Булава» намечено
завершить в течение ближайшего года.
Для российских Военно-воздушных сил в 2011–
Вооруженные Силы РФ?
СЯС, о приоритете финансирования которых не2020
годах планируется закупить 350 новых боевых
самолетов. Кроме того, до 2015 года ВВС поставят
400 новых и модернизированных вертолетов. Обновится
и парк транспортной авиации.
Зенитные ракетные войска продолжат получать
ние Сухопутных войск и ВМФ, которым предлагается
затянуть пояса. Правда, результаты этого затягивания
будут различными.
В отношении первых экономия может оказаться
ЗРС С-400 и комплексы ближнего действия «Панцирь».
В обозримой перспективе им будут переданы
разрабатываемые в настоящий момент системы
С-500, «Витязь» и другие.
Самые большие вопросы вызывает перевооружеоправданной.
На сегодня отказ от планов наращивания
сухопутных сил и более того – их сокращение являются
общемировой тенденцией. Да и ждать большой сухопутной
войны на своих границах России вряд ли следует.
Что касается Военно-морского флота, то без увеличения
объемов ассигнований он получит в ближайшие
десять лет максимум 12–15 надводных кораблей класса
«корвет-фрегат», 6–8 многоцелевых атомных и дизельных
подлодок и какое-то количество боевых единиц
других классов. Возможно, будет профинансировано
приобретение четырех универсальных десантных
кораблей типа «Мистраль». К сожалению, всего этого
совершенно недостаточно для восполнения убыли корабельного
состава ВМФ. А инерционность его развития
не позволит быстро исправить ситуацию.
Между тем неспособность нашего государства выделить
потребные для удовлетворения нужд флота
деньги сегодня грозит спустя десятилетие поставить
под вопрос возможности России защищать собственные
интересы, суверенитет и территориальную целостность.
Выход из этой ситуации только один: увеличение
доли ассигнований на оборону в ВВП с параллельным
улучшением качества расходования финансовых
средств. Растратить впустую, как показывает практика,
у нас умеют любые суммы.
Коллаж Андрея СЕДЫХ
ИТАР-ТАСС
Стр.1
№ 23 (339) 16–22 июня 2010 года
ВЫБОР
АНАЛИЗ
МОДЕРНИЗАЦИЯ РОССИИ:
04
ПРИДЕРЖИВАТЬСЯ
ПОЛИТИКИ
ЗАПАД ВРЯД ЛИ НАМ ПОМОжЕТ
В ОТВЕТ НА НАшУ УСТУПЧИВОСТЬ
На мой взгляд, внешняя политика,
проводимая сейчас Россией, при всей
противоречивости и тех претензиях, которые
к ней предъявляются как с либерального, так
и с консервативного флангов, является итогом
нашего развития и опыта, накопленного за
последние 20 лет.
Алексей ПУШКОВ,
автор и руководитель программы
«Постскриптум»,
ОАО «Телекомпания «ТВ Центр»;
директор Института актуальных
и международных проблем
Дипломатической академии МИДа РФ,
профессор МГИМО(У) МИДа РФ
ревско-ельцинской дипломатии,
затем примаковскоельцинской,
позже – путинской.
Сейчас появляется
опыт дипломатии
медведевско-путинской. Но
одно остается неизменным:
мы частично сближаемся с
нашими западными партнерами,
а частично им противостоим.
Частично пытаемся
играть роль противовеса тем
же Соединенным Штатам, а
частично идем по пути интеграции
в те структуры, где
США и другие западные державы
на протяжении долгого
времени играют ведущую
роль. И это, судя по всему,
единственно возможная для
нас политика, поскольку
она обусловлена не нашими
симпатиями и антипатиями,
а объективным положением
России в современном мире.
У нас был опыт козыОПРАВДАН
ЛИ
«ЭКОНОМИЧЕСКИЙ
РАДИКАЛИЗМ»?
Надо ли нам коренным
образом менять внешнюю
политику ради модернизации
и способна ли она существенно
помочь модернизации
– вот ключевые вопросы.
На сей счет прозвучали
различные точки зрения,
причем одна из них была высказана
на самом высоком
уровне. Смысл ее в том, что
эффективность внешней политики
должна измеряться
ее влиянием на экономику и
повышение качества жизни
населения. После этого появились
призывы полностью
подчинить внешнюю политику
данным задачам.
Однако оправдан ли
такой «экономический радикализм»?
Ведь подобную
политику проводить совершенно
невозможно. Говорить
о полном ее подчинении
чисто экономическим
задачам – это подход идеологический,
а не профессиональный.
Он нас будет подталкивать
лишь к неправомерным
уступкам «во имя»
привлечения инвестиций и
высоких технологий.
Китай – признанный
рия. В первой половине 90-х
мы пошли по этому пути и
приобрели опыт экономизма
во внешней политике.
Именно тогда была принята
концепция, согласно которой
успешность и эффективность
внешней политики измеряются
прежде всего влиянием
на экономическое развитие.
В итоге мы получили очень
слабую внешнюю политику
и очень неубедительное экономическое
развитие. Поэтому
жестко увязывать эти две
вещи представляется принципиально
неверным.
ОЧЕВИДНЫЕ
ПРОТИВОРЕЧИЯ
Но если ради модернизации
надо все же менять внешнюю
политику, то каким образом?
В сторону чего – большей
уступчивости, отказа от
ряда целей, которые мы считаем
стратегическими, пересмотра
системы наших национальных
интересов? Здесь
налицо объективное противоречие.
На идеологическом
уровне, когда говорится, что
внешняя политика должна
отвечать задачам модернизации,
это звучит логично.
Однако если спуститься с
высот идеологии на уровень
конкретной, практической
политики, то это противоречие
становится очевидным.
Должны ли мы были
ради модернизации отказываться
от противодействия
атаке Грузии на Цхинвал, от
ввода наших войск на территорию
Грузии и от признания
Абхазии и Южной Осетии?
Ответ мне кажется очевидным:
не должны. Ибо химерические
плюсы, которые получили
бы от сдержанности в
ситуации августа 2008 года,
помешали бы выполнению
ряда реальных задач, которые
мы решали, когда пошли на
проведение этой операции,
не говоря уже о ее чисто гуманитарном
аспекте.
Другой конкретный прилидер
по привлечению инвестиций
не идет по такому
пути. Потому что внешнюю
политику невозможно по
определению свести к экономическим
задачам. Она
должна заниматься и сферой
безопасности, и продвижением
политических интересов
за рубежом, и поддержкой
российской культуры и
русскоязычных за пределами
Родины, и много чем еще,
что не укладывается в узкие
рамки чисто экономического
подхода.
Более того, такая установка,
если ее абсолютизировать,
способна серьезно исказить
понимание национальных
интересов страны и систему
ее внешнеполитических приоритетов,
о чем свидетельствует
наша недавняя истомер.
Должны ли мы, опять
же ради модернизации,
пойти на поддержку Соединенных
Штатов в вопросах
по Ирану? И если да, то
как далеко? А вдруг завтра
встанет вопрос уже не об
ограниченных, а о «парализующих»
санкциях или даже
о военных действиях против
Ирана? Ведь он вовсе не снят
с повестки дня. Как нам себя
вести в этом случае?
Должны ли мы во имя
задач модернизации и налаживания
отношений с Западом
отказаться, например,
от негативного подхода к
продвижению НАТО на восток?
Одобрить присоединение
к Североатлантическому
альянсу Украины? Изменить,
дабы не раздражать американцев,
наше отношение к
режиму Саакашвили, повинному
в гибели российских
граждан? Может быть, подписать
с Евросоюзом невыгодную
нам Энергетическую
хартию? Или отказаться от
признания Абхазии и Южной
Осетии на том основании,
что это не нравится нашим
западным партнерам?
Словом, как только этот
общеидеологический посыл
начинают рассматривать на
конкретном уровне, выясняется,
что подчинить внешнюю
политику исключительно
задачам модернизации
совершенно невозможно. На
уровне конкретной политики
возникают практические задачи,
которые нельзя решать
в этом диапазоне.
ПЕРВЫМ ДЕЛОМ –
НАЦИОНАЛЬНЫЕ
прос: ради чего мы должны
отказываться от ряда внешнеполитических
позиций?
Прежде всего откуда возникло
убеждение, что принципиально
новые отношения с
США и Западом, возможные
лишь при очень серьезных и
глубоких уступках с нашей
стороны, приведут к тому,
что Запад начнет модернизировать
нашу экономику?
Скажем, Латвия, Болгария
или Венгрия вошли в ЕС и
НАТО, но это не помогло им
ни справиться с глобальным
кризисом, ни подняться на
новый уровень экономического
развития.
Между тем нас иногда
ИНТЕРЕСЫ
Не менее важный воубеждают,
что мы должны
чуть ли не стать неформальным
членом европейскоатлантического
сообщества.
Но насколько это отвечает
нашим стратегическим интересам?
Первый
аргумент против
такой установки: наступает
азиатский век. В 2009 году
более 50% мирового ВВП
приходилось на 21 страну
АСЕАН. А мы в этих условиях
продолжаем решать
проблему, которую решали
еще Петр Великий и Екатерина
II, – наши отношения с
Западом. Но не слишком ли
сосредоточились на этом? Не
пора ли шире взглянуть на
современный мир? Он меняется,
но по-прежнему Запад
остается главным предметом
наших размышлений. Насколько
верен такой подход в
условиях, когда удельный вес
Запада в мировой политике
снижается, а не растет? Интересно,
что евроскептицизм
президента Барака Обамы
связан именно с этим. Он
убежден: облик будущего
определяется в Азии.
Второй аргумент. В 90-е
вашими партнерами, стратегическими
партнерами, но
на наших условиях. Вашу
концепцию европейской коллективной
безопасности, говорит
он Медведеву, мы готовы
обсуждать, но «потребности
в новом договоре я не
вижу» (пресс-конференция
Расмуссена, Москва, декабрь
2009 года). В администрации
США также считают: уже
есть система безопасности,
выстроенная вокруг НАТО,
и другая не нужна. Мы с
нашей стороны не можем
этого не учитывать.
Третий аргумент: готовы
ли мы ради сближения к десуверенизации?
Углубленное
сближение с США и Европой
предполагает определенный
отказ от суверенитета.
Собственно, НАТО и Евросоюз
построены на этом.
Это организации, где часть
суверенитета делегируется
наднациональным органам
либо – в военной сфере – дефакто
передается Соединенным
Штатам. Можем ли мы
пойти на это? Наше государство
не встроено ни в НАТО,
ни в Евросоюз, не пользуется
«плюсами» от членства в этих
организациях, и в случае отказа
от самостоятельности
мы можем получить ограничение
суверенитета без существенных
выгод для себя.
Четвертый момент.
чтобы это произошло, у нас
должны быть стопроцентные
гарантии прав собственности
и не должно быть ситуаций,
когда адвокаты крупных западных
корпораций умирают
в СИЗО. Должно быть исключено
рейдерство, а также
случаи, когда закон получает
обратную силу, и не должно
быть судебных решений,
продиктованных интересами
каких-то групп или кланов в
ущерб существу вопроса. Обо
всем этом говорит Дмитрий
Медведев, но особых успехов
в борьбе с коррупцией, которая
разъедает наше общество
и экономику, пока не видно.
Если же здесь успехи будут,
то Запад начнет инвестировать
в экономику Российской
Федерации и без всяких
крупных внешнеполитических
уступок с ее стороны. А
вот если мы надеемся, ничего
не меняя внутри страны, купить
у Запада модернизацию
за счет внешнеполитических
уступок, то это совершенно
неправильный расчет.
«ПЕРЕЗАГРУЗКИ» РАДИ…
Впрочем, скоро можно
Есть такая позиция – нужно
вступать в «изменившееся
НАТО». Об этом говорилось
в последнем докладе
ИНСОРа. Но НАТО пока
не меняется в ту сторону, в
которой мы заинтересованы.
Напротив, военная доктрина
альянса развивается в
направлении выхода его за
пределы своей зоны ответственности.
Нужно ли нам
такое НАТО? Кроме того,
что нам даст членство в этой
организации с точки зрения
модернизации? Альянс не
обеспечивает поставку высоких
технологий, не занимается
модернизацией стран,
которые становятся его
членами. Это происходит
по-другому, не через НАТО,
которое не имеет отношения
к модернизации.
Кроме того, вступив в
годы у нас уже был определенный
опыт усиленного
сближения с Западом. Тогда
нам объясняли: это делается
ради нашего внутреннего
развития. Результат хорошо
известен. И он не мог быть
иным: США и Запад сближаются
с нами вовсе не ради
того, чтобы помочь выполнить
наши задачи. Если они
и сближаются, то на собственных
условиях, во имя
собственных интересов. В
90-е годы мы «сближались»
именно по такой схеме. Достаточно
вспомнить политику
Клинтона по отношению
к Ельцину. Она подробно
описана в книге Строба
Тэлбота «Билл и Борис», где
рассказывается, как Клинтон
«сближался» с Ельциным –
только на своих условиях, не
сделав ему ни одной уступки.
И при Буше США оставались
верны этой политике. С
Обамой ситуация несколько
изменилась, но насколько –
еще предстоит определить.
Тем временем НАТО
опять предлагает нам сближение
и опять на своих условиях.
Генсек альянса Расмуссен
говорит: да, мы готовы быть
«глобальное НАТО», мы
осложним наши отношения
с Китаем. Но нужна ли нам
роль стратегического буфера
между США и Китаем? Хорошо
известно: любой военный
союз «дружит» против
кого-то. Сейчас НАТО «дружит»
против России. Если
мы вступим в альянс, против
кого будем «дружить»? Ясно,
что США и НАТО смогут
использовать нас именно для
того, чтобы потенциально
противостоять Китаю.
Есть даже такая порочная
формулировка: нам, мол,
нужно «прислониться к Западу».
Как будто мы сами не
стоим на ногах, а наш национальный
позвоночник состоит
не из костей, а из желе, так
что мы вот-вот упадем. Эта
позиция отражает несамостоятельность
и полное отсутствие
веры в себя и свою
страну части российской
политической элиты. Более
того, эта установка на деле
ведет нас к отходу от наших
национальных интересов.
И еще один момент,
вызывающий большие сомнения.
А кто вообще сказал,
что после внешнеполитических
уступок с нашей
стороны в большем объеме,
чем сейчас, Запад будет модернизировать
и развивать
нашу экономику? Почему
мы считаем, что он начнет
делать крупные вливания
в российскую промышленность
и передавать нам высокие
технологии? Для того
водов есть резон, особенно в
том, что Иран, ожидая от нас
помощи и защиты, не слишком
содействовал нашей дипломатической
игре. И все же
возникают два вопроса.
Первый: какие конкретбудет
определить, насколько
поможет нам Запад в ответ
на нашу уступчивость. В
конце мая Россия в конечном
счете поддержала проект
резолюции Совета Безопасности
ООН по Ирану,
подготовленный США. То
есть, другими словами, выступила
за американские
санкции против Ирана. С
нашей стороны говорят,
что это есть подтверждение
«перезагрузки». Заявляют,
что не только США, но и
мы заинтересованы в том,
чтобы не допустить Тегеран
до ядерной бомбы. Указывают,
что Китай тоже одобрил
американский проект. Напоминают,
что Иран, интересы
которого мы долго защищали,
нас неоднократно подводил,
все время вел собственную
игру, отвернулся от
наших инициатив и вообще
зарвался. Намекают, что нам
надо бы поддержать Обаму,
иначе президента США съедят
ненавидящие его правые
в Америке.
В некоторых из этих доМУДРОГО
СОСЕДА
НА XVIII АССАМбЛЕЕ СОВЕТА
ПО ВНЕшНЕЙ И ОбОРОННОЙ ПОЛИТИКЕ
(ЕЕ МАТЕРИАЛЫ УжЕ ПУбЛИКОВАЛИСЬ
В ПРЕДЫДУщИх НОМЕРАх «ВПК») ОбСУжДАЛСЯ
ТАКжЕ И ВОПРОС О ТОМ, КАКОГО КУРСА
НЕОбхОДИМО ПРИДЕРжИВАТЬСЯ РУКОВОДСТВУ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ НА МЕжДУНАРОДНОЙ
АРЕНЕ С ЦЕЛЬю ОбЕСПЕЧЕНИЯ
ПОСТУПАТЕЛЬНОГО РАЗВИТИЯ СТРАНЫ
ные шаги со стороны Соединенных
Штатов последуют
в ответ на наш конкретный
шаг по поддержке задуманных
американцами санкций?
Что Дмитрий Медведев
привезет из Вашингтона
после официального визита?
В принципе Обама, у которого
почти нет внешнеполитических
побед, у Медведева
теперь в большом долгу.
Ему нужны доказательства,
что линия на «перезагрузку»
с Россией оправданна и
приносит результаты, прежде
всего для того, чтобы
противостоять внутренним
критикам. Однако чем администрация
США готова
отплатить Медведеву за
такую поддержку, остается
неясным. Возможно, все,
как это не раз бывало, ограничится
широкими улыбками,
похлопываниями по
плечу и чисто риторической
требухой.
Вопрос второй: как скажется
на нашей международной
репутации и авторитете
такое встраивание в американский
курс? За день до того,
как Хиллари Клинтон заявила
о поддержке санкций со
стороны России и всех других
членов Совбеза ООН, сенсационное
соглашение с Ираланный
выбор значит и нечто
большее, чем солидарная
защита привилегий постоянных
членов Совбеза. Поддерживая
проект санкций,
мы ясно даем понять всем:
для нас приоритетны именно
отношения с Америкой.
Для Обамы это, возможно,
большой успех, он получил,
что хотел, но говорить об
успехе для нас еще рано. Ведь
до сих пор США были горазды
пользоваться нашей поддержкой
– от борьбы с терроризмом
до Афганистана, но
редко предлагали свою. Есть
ли у нас основания считать,
что эта линия всерьез изменилась?
ВЫВОДЫ
Из
сказанного можно
ном заключили Бразилия и
Турция. Эти две державы второго
ряда захотели внести свой
вклад в решение проблемы и
вроде бы добились большого
успеха в Тегеране. Вряд ли
этот вопрос не обсуждался на
только что прошедших переговорах
Медведева с премьером
Эрдоганом в Турции и с
президентом Бразилии Лулой
в Москве. Но соглашение не
продержалось и одного дня.
Оно было названо непонятным
и отвергнуто и США, и
другими членами Совета Безопасности,
включая Россию.
По словам британской газеты
«Гардиан», они «сровняли с
землей бразильские и турецкие
посреднические усилия в
иранском кризисе, подав сигнал
о том, что лишь большие
парни могут заключать и расторгать
большие сделки».
Однако для России сдесделать
три вывода. Первый:
внешняя политика сповнешнюю
политику, возможно,
и нужно. Но не в
сторону возвращения к уже
дискредитированной модели
добровольного подчинения
Западу, которую мы
пытались исповедовать в
90-е годы, от которой сами
же отказались, разочаровавшись
в ней. Если и менять
внешнюю политику,
то в сторону расширения
связей с новыми центрами
экономической мощи и политического
влияния. Частично
такое расширение
уже происходит.
собна лишь маргинально
повлиять на модернизацию.
Опыт России в 90-е годы и
весь опыт Китая показывают,
что ключ к модернизации
нельзя искать в сфере
внешней политики. Китай
не жертвует системой своих
внешнеполитических интересов
ради модернизации,
но выстроил такой инвестиционный
режим внутри
страны, который делает выгодным
капиталовложения
в его экономику. Если у нас
модернизация провалится,
то это произойдет не из-за
внешней политики. Обама
не руководит американским
бизнесом, а Саркози
– французским. Для того
чтобы к нам пришли крупные
инвестиции, должен
прежде всего кончиться
глобальный кризис. А мы
обязаны обеспечить такой
режим для западных корпораций,
какой ввели у себя
китайцы. Внешняя политика
может поспособствовать
модернизации, но не более
того. Ключ от нее лежит не
вовне, а внутри страны.
Второй вывод. Менять
конфликты с США и Западом
– они остаются чрезвычайно
важными игроками и
еще долго будут таковыми.
Все недавние крики о том,
что «завтра рухнет доллар»,
что «Америка закончилась
как мировой лидер»,
не имеют ничего общего с
действительностью. Как же
выстраивать отношения с
ними? Надо идти по пути
минимизации конфликтов.
Но при этом нужна не политика
младшего партнера
или аспиранта, который мечтает
присоединиться к какойлибо
организации и готов
сделать это, естественно, на
ее условиях. Нам нужна политика
«мудрого соседа».
Россия является геограИ
третье. Нам не нужны
фическим соседом европейцев
и американцев. Соседи
могут враждовать, так это
и было в период холодной
войны. Но они могут находиться
и в сбалансированных
отношениях. Нам необходимо
выстраивать новый баланс
в отношениях с Западом – с
учетом того, что мир быстро
меняется, что в нем появляются
новые центры силы, которые
через некоторое время
будут играть очень серьезную
роль. На этом, кстати, выстроена
внешнеполитическая
философия Барака Обамы, и
это совершенно правильный
подход. А потому следует
отходить от заворожившей
нас американо-европейской
парадигмы внешнеполитического
мышления. Только
так сумеем сохранить максимальную
свободу маневра
и наилучшим образом
отстаивать национальные
интересы.
Михаил ХОДАРЕНОК
Коллаж Андрея СЕДЫХ
Стр.4
ПОСЛЕДНИ шАНС
05
защитить Дальний Восток и
не отдать его китайскому соседу,
что для этого надо переместить
5 миллионов человек
из Центральной России.
Какая же мотивация
предложена для 5 миллионов
человек, которые поселятся
на Дальнем Востоке, начнут
поднимать валовой региональный
продукт вдвое? А
мотивация такая: им выделяется
по 30 соток земли. 30
соток на Рублевке – это класс,
а 30 соток вокруг Хабаровска
– это не мотивация. И так
далее. Поэтому даже при чудесных,
изумительных отношениях
между двумя правительствами
– России и Китая
– демографическое давление
северных провинций, где
живут 260 человек на один
квадратный километр, а у нас
под Хабаровском – 1 человек
на квадратный километр,
имеет свои законы.
Да, в отношениях с Китаем
есть безусловные плюсы
и минусы. Но когда ставится
вопрос, с кем через 20 лет, то
просто исходя из ряда соображений,
думаю, ответ будет
однозначный: все равно с
Европой и Соединенными
Штатами Америки. И никакого
здесь сервилизма или
подчинения им нет.
У нас твердят: генсек
В ПУТЬ БУДУЩЕЕ –
С ЕВРОПОЙ И США
РФ РИСКУЕТ ПРЕВРАТИТЬСЯ В ПРОВИНЦИю КИТАЯ
Игорь ЮРГЕНС,
председатель
Совета директоров
КБ «Ренессанс
Капитал»,
вице-президент
Российского союза
промышленников
и предпринимателей,
председатель
правления фонда
«Институт
современного
развития»
народное влияние является
функцией внутреннего состояния
страны. Но не следует
забывать, что успех внутренних
преобразований все
больше зависит от внешних
факторов, тем более в условиях
глобализации. Поэтому
актуальной остается задача
наращивания сотрудничества
с нашими основными
партнерами.
Вместе с тем нужно подИзвестно,
что междучеркнуть,
что усиление влияния
мировой экономики на
социально-экономическое
развитие России в обозримой
перспективе будет происходить
на фоне ужесточения
глобальной конкуренции,
повышения инновационных
факторов развития ведущих
экономических держав, перестройки
мирового экономического
порядка. В этих условиях
существенно возрастает роль
внешнеэкономической политики.
Вполне понятно, что у
нас нет альтернативы продолжению
курса на встраивание
России в мировую хозяйственную
систему, на создание необходимой
инфраструктуры
для деятельности российского
бизнеса на внешних рынках и
защиты его законных интересов
за рубежом.
Что касается уровня конкретной
политики, то это правильный
вопрос. Но векторто
где? Его нужно обозначить,
и он содержится, в частности,
в докладах Института современного
развития.
Так, мы считаем, что
нужна качественно новая доХочу
ответить на некоторые поставленные
перед нами вопросы. Первый: что первично –
внешняя политика или внутренняя
и внешней политики несбалансированно разной,
в том числе в Китае.
Всемирную торговую организацию
и Организацию экономического
сотрудничества и
развития. Россия может стать
стратегическим союзником
Европейского союза с возможной
перспективой переформатирования
в постоянное
членство. Российская Федерация
– достаточно большая
держава, которая, безусловно,
играет огромную роль на
международной арене. И ни
одна из организаций после
вступления в нее России не
останется той, какой была до
этого. Так что если наши интересы
учитываются, то мы
вступаем в эти организации
и противостоим тем рискам,
которые перед нами возникают,
– с более сильных позиций,
с большими ресурсами и
большими возможностями.
Каковы будут последствия
демократической модернизации
России? Про авторитарную
говорить не буду, потому
что не вижу ни ее субъекта,
ни ее объекта. При нынешней
степени коррумпированности,
особенно после того
как доходы наших крупных
чиновников стали известны, я
не знаю, кто займется-то авторитаризмом.
Авторитаризм
– это, как в Китае, выведение
коррупционеров на стадион и
расстрел. У нас этим некому
пока заниматься.
говорная база партнерских
отношений Россия – НАТО
с возможной перспективой
успешных переговоров о
нашем вступлении в той или
иной форме в существенно
изменившийся альянс, что
будет стимулировать его
дальнейшую позитивную
трансформацию.
Мы должны вступить во
дернизация демократическая.
И для внешней политики
нашей страны в этом смысле
стратегический альянс с
США и Европой более перспективный,
чем с Китаем. Из
КНР не придут технологии, а
если придут – то технологии
второго передела. Оттуда
могут прийти деньги. За эти
деньги мы будем куплены,
как куплен уже в значительной
мере нефтеперерабатывающий
комплекс в Восточной
Сибири, начинает покупаться
Западная Сибирь и т. д. – но
это не технологии. Мы просто
становимся провинцией
КНР. Это совсем другое дело.
Стать провинцией Китая –
не думаю, что это устроит
российский народ в большей
степени, чем делегирование
части суверенитета в международные
организации типа
обновленных Европейского
союза или НАТО.
Напомню, что Совет по
Конечно, нам нужна мовнешней
и оборонной политике
последние лет десять
говорит о том, что было бы
идеально маневрирование в
треугольнике сверхдержав, с
которыми мы соседствуем непосредственно
– Европейский
союз, Соединенные Штаты и
Китай. Однако, по мнению
знакомых мне российских
профессионалов, существует
дефицит внешнеполитических
инструментов для такого
маневрирования. Вот почему
мы можем надорваться при
подобном маневрировании.
С неизвестным в двадцатилетней
перспективе Китаем. С
демографической ситуацией,
с концепцией 2020 года, которая
призывает к тому, чтобы
экономическими методами
другой – в ином, то это называется, по-моему,
мерцательной аритмией, в результате чего
сердце разрывается. Не бывает внутренней
с точки зрения модернизации? Мне кажется,
что это, как желудочки сердца:
если один бьется в одном ритме,
НАТО Расмуссен говорит,
что концепция европейской
безопасности ему не подходит.
Я не слышал от него таких высказываний,
хотя дважды говорил
с ним на эту тему. Мы
готовим доклад «Отношения
Россия – НАТО», который
будет представлен и в Москве,
и в Брюсселе. Если СВОП
захочет, мы его представим
здесь. Наиболее интересные
положения, содержащиеся в
концепции европейской безопасности
нашего президента,
учитываются. У нее все больше
сторонников. Последнее
развернутое выступление
МИДа ФРГ на конференции
по подготовке новой концепции
НАТО в Осло содержит
семь положений, которые переводят
в практическую плоскость
предложения Дмитрия
Медведева, помимо «процесса
Корфу».
Что делать с Содружеством
Независимых Государств?
Это следующий
вопрос. Безусловно, надо
сохранить СНГ. Безусловно,
необходимо предлагать
многостороннюю зону свободной
торговли. Безусловно,
нужно укреплять центростремительные
тенденции и,
к сожалению, идти на существенные
затраты.
Интеграционный вектор
ская внешняя политика? Она
осуществляется. Выступление
первого вице-премьера
Игоря Шувалова, которому
поручена так называемая интеграция,
на съезде РСПП
после его возвращения из
Брюсселя свидетельствует:
правительство делает все для
того, чтобы это случилось.
Новая экономическая внешняя
политика состоит в том,
что мы создаем общеэкономическое
пространство с
Европейским союзом. Она
состоит в том, что мы делегируем
часть нашего суверенитета
Казахстану и Беларуси
в созданном Таможенном
союзе. Но мы делаем это и в
соответствии с положениями
Евросоюза, то есть расширяем
то же пространство, которое
создается в общеевропейском
союзе.
Наш институт уже выстурокой
зоны интеграции и
стабильности в СНГ.
Возможна ли экономичеГАРАНТИЯ
–
СТРАХОВОЧНАЯ
ПОРА ПЕРЕСТАТЬ ДЕЙСТВОВАТЬ
В РАМКАх СЫРЬЕВОГО МЫшЛЕНИЯ
пил с рекомендациями о взаимодействии
с Евросоюзом
по линии СНГ – ЕС в докладе,
выпущенном в феврале.
Позиционируя пространство
Содружества в мировой геополитике
и торговой политике
как единое целое, что напрямую
связано с прогрессом
в создании многосторонней
зоны свободной торговли,
целесообразно в том числе
запустить формат торговополитического
диалога СНГ
– ЕС и скорректировать действия
на направлении СНГ
– Китай.
Постоянный формат
взаимодействия СНГ – ЕС
поможет перевести интеграционные
процессы на
общеевропейском пространстве
из конфликтной
плоскости в плоскость поиска
путей взаимовыгодного
сотрудничества, когда
у каждой из сторон возникают
новые возможности.
В основу следует положить
принцип гибкого сочетания
интеграции внутри СНГ с
углублением экономического
сотрудничества с Евросоюзом.
В рамках формата
взаимодействия предполагается
сформировать дееспособные
механизмы многосторонней
координации
интеграционных процессов.
Диалог должен охватывать
все вопросы, которые интересуют
страны-участницы.
Что касается непосредроссийской
политики в СНГ
призван отвечать стратегической
цели модернизации и
диверсификации отечественной
экономики, переводу ее
на инновационный путь развития.
Выгоды интеграции
будут все ощутимее по мере
структурной перестройки и
технического перевооружения
промышленности России,
стимулирующих производственную
кооперацию и
внутриотраслевую торговлю.
А процессы нашей модернизации
получат дополнительный
импульс благодаря
свободному перемещению
товаров, услуг, капиталов и
рабочей силы в регионе Содружества.
Любое продвижение
вперед по инновационному
пути будет повышать
актуальность и практическую
отдачу интеграционного
выбора.
России необходимо разравместного
энергетического
пространства с устойчивыми
внутренними связями,
с гарантиями энергетической
безопасности, высоким
уровнем энергоэффективности
и экологической
безопасности, взаимным
проникновением капиталов
и возможностями для расширения
деятельности на
третьи страны;
– создание общего рынка
транспортных услуг, интегрированного
в глобальную
транспортную систему;
– совместные разработботать
и вынести на совместное
рассмотрение государств
Содружества новую доктрину
отношений, предполагающую
конкретные шаги по усилению
и повышению привлекательности
многосторонних
форматов сотрудничества
в СНГ, обеспечивающих
экономическую консолидацию
постсоветского пространства
и получение реальных
преимуществ всеми
участниками. Для нас нет
разумной альтернативы
расширению и углублению
сотрудничества со странами
СНГ, участию в интеграционных
процессах на этом
пространстве и содействию
им. С точки зрения геоэкономики
в интересах национальной
безопасности и
сохранения хозяйственной
целостности Россия нуждается
в формировании шика
и обеспечение продаж
в глобальном масштабе
технологий, продукции и
услуг в наиболее передовых
секторах экономики (авиация,
космос, атомная энергетика,
информационнокоммуникационные,
нанотехнологии
и др.).
При таком подходе к
ственно отношений России
с Евросоюзом, то на пути к
возможному союзу целями
формируемого подлинного
стратегического партнерства,
основанного на объективной
заинтересованности
сторон в модернизации экономики,
снижении ее зависимости
от внешних рисков,
должны стать:
– формирование соХотел
бы начать с того, что мы, на мой взгляд, часто находимся
в плену у некоторых мифологических конструкций
и искусственных дихотомических построений. Все время выбираем:
ориентироваться нам на Запад или Восток, двигаться в сторону
авторитаризма или демократии.
Виталий НАУМКИН,
директор Института
востоковедения РАН,
доктор исторических наук,
профессор
Запад давно уже не являются антиподами.
Они медленно, но верно интегрируются.
И когда мы говорим о Востоке, об
Азии, следует иметь в виду, что единого
Востока, единой Азии по сути нет. Я как
человек, который всю жизнь занимается
Востоком, могу с уверенностью вам об
этом сказать. Восток разный. Азия разная.
Япония географически – это Азия,
но по характеру и уровню своего развития
она фактически может быть отнесена
к Западу. Сингапур представляет
собой, в общем, тоже западную модель.
И многие другие азиатские государства
близки к этому. Вместе с тем все они,
конечно, сохраняют такие цивилизационные
особенности, которые и отличают
их от других стран, и играют большую
роль в их развитии.
В той же Японии уважение к старшим,
Но при этом забываем, что Восток и
к вышестоящим традиционно очень почтительное,
несопоставимое со странами
Европы или Северной Америки. В Сингапуре
за отдельные виды преступлений
применяются телесные наказания, совсем
как в некоторых государствах исламского
мира. Да и со свободой прессы там не
в пример неважно. В Пакистане, например,
оппозиционная пресса на порядок
свободнее. Специалисты по культурному
взаимодействию приводят следующий
пример, характеризующий японскую
культуру: бабушка в кимоно приходит к
банкомату и ему кланяется, прежде чем
снять деньги. Что есть – то есть. Но тем
не менее Страна восходящего солнца –
не совсем Азия.
Наверное, Китай в меньшей степени
дение, что все китайцы хотят поехать к
нам работать. Прошел период, когда они
массами были готовы осваивать российские
пространства. Граждане КНР обрели
достаточно большие возможности
для работы внутри страны. Ситуация
изменилась, но то, что они у нас за бесценок
скупили большую часть дальневосточного
леса, а мы не смогли этому
ничего противопоставить, к сожалению,
непреложный факт. Однако в том, что не
подлежащие вырубке породы древесины
контрабандой уходили за рубеж, виноваты
не только и не столько китайские
партнеры, а в первую очередь наши коррумпированные
соотечественники.
Здесь позволю себе небольшое отступсвидетельствует
о том, что в культуре,
в менталитете китайцев есть некие данности,
которые мы должны учитывать.
Иметь в виду, что они в какой-то момент,
в какой-то ситуации могут сыграть
определенную роль. То же самое касается
и всех других государств. В отношениях
с ними нам явно не хватает страховочных
стратегий.
Однако мифом является и утвержВЫБОР
СТРАТЕГИЯ
«не
Азия», но он еще быстрее меняется
и становится разным. Разный и Запад.
Принято считать, что Восток религиозен,
а Запад не только секулярен, но и
атеистичен. Но если последнее суждение
справедливо в отношении большинства
стран Европы, то США – довольно религиозная
страна. Уж гораздо в большей
степени, чем Китай.
Полагаю нужным остановиться на
важной идее, которая уже упоминалась
в ходе дискуссии. Речь идет о необходимости
придерживаться страховочной
стратегии, или «хеджинг стрэтиджи».
Мне кажется, что мы должны строить
свои взаимоотношения с окружающим
миром на основе многосторонней диверсификации.
Это касается всех стран и Запада,
и Востока, в том числе и такого нашего
важного партнера, как Китайская
Народная Республика.
Эксперты часто высказывают прямо
целям партнерства существует
возможность сравнительно
быстро преодолеть
накопившиеся в рамках взаимоотношений
России и ЕС
проблемы.
В заключение отмечу,
что конкуренция в мире
остается острой, но она дополняется
новым измерением
– конкуренцией способностей
к конструктивному
взаимодействию. Иначе
говоря, тон в мировой политике
должен задаваться тем,
кто находит в конфликтных
ситуациях взаимовыгодные
компромиссы и развязки и
убеждает остальных включиться
в этот процесс.
противоположные точки зрения о намерениях
Пекина в отношении России.
Одни стоят на том, что Китай по своей
природе нам друг навеки. Но при этом
в несколько романтизированном виде
отступает на задний план вопрос о стратегических
интересах Поднебесной в
том виде, в каком их представляют китайские
государственно-политические
элиты. Можно подумать, что КНР не из
своих интересов исходит, когда с нами
сотрудничает. Мы часто говорим, что
главное для Америки – ее национальные
интересы, но ведь и о Китае можно сказать
то же самое. Равно как и о нас самих.
Другие допускают, что от КНР может
исходить угроза, причем не только демографическая.
Наверное,
не надо об этом спорить.
Просто у нас должна быть такая стратегия,
которая была бы годна на любой
случай. Специалисты прекрасно знают,
что китайской молодежи еще в школе
объяснили: есть государства, имеющие
территориальные долги перед Поднебесной.
Это, конечно, не означает, что китайцы
непременно хотят отобрать у нас
Дальний Восток и часть Сибири. Это
ление. К сожалению, у нас идет процесс
деинтеллектуализации новых поколений.
В МГУ имени М. В. Ломоносова,
где я преподаю, учатся студенты, которые
признаются, что вообще не читают
книг и газет – только Интернет. Есть
чудовищные случаи незнания молодыми
людьми таких вещей, которые в наше
время знали первоклассники. К чему
это приведет? У нас имеется блестящая,
уникальная школа дипломатии. Но уже
сегодня в департаментах российского
МИДа по пальцам можно пересчитать
специалистов, которые свободно говорят
на языках разных стран и вообще являются
высококвалифицированными страноведами.
Мы теряем наш потенциал.
Могу привести в пример важный для нас
и для мировой политики Иран. Сейчас
днем с огнем не сыскать человека, который
хорошо знает о том, что там пишут
и вообще что там о нас думают.
Еще несколько слов об этой «хеджинг
стрэтиджи» в отношении и Китая, и азиатских
государств. В Институте востоковедения
РАН давно обращают внимание
на то, что очень скоро Восток, включая
самые крупные державы, будет испытывать
острый кризис продовольствия (если
не произойдет какого-нибудь технологического
чуда). Наш институт видит будущее
нашего государства в отношениях
со странами Востока как крупнейшего
производителя продуктов питания. Мы
можем кормить всю Азию. И Китай, и
Индия в обозримой перспективе будут в
этом нуждаться. И если Россия построит
нормальную модернизированную аграрную
промышленность, она действительно
способна стать страной, которая этим
и обеспечит свою «хеджинг стрэтиджи».
Даже Саудовская Аравия хочет у нас
арендовать пахотную землю, чтобы создавать
крупные зерноводческие хозяйства
на свои деньги. А почему бы и нет?
Но мне кажется, что и в отношении
государств СНГ мы продолжаем действовать
в рамках сырьевого мышления.
Посмотрите на печально известный проект
переброски вод наших рек на юг.
Его реанимировали, уже есть конкретные
расчеты, планы. Мало того, что мы
продаем сырую нефть, газ, металлы, лес,
так еще собираемся сбывать нашу воду
– бесценный ресурс будущих поколений.
А потом будем строить каскады электростанций
и гнать электричество в те страны,
которые вскоре станут опережать
нас по промышленному развитию. Это и
есть модернизация?
Кстати, Российская Федерация, по
моему мнению, уже является высокомодернизированным
государством.
Полагаю, когда мы говорим о необходимости
модернизации, нужно представлять
себе, что речь идет о ее новом,
более продвинутом этапе. А наша исходная
точка достаточно высока. Мне это
хорошо видно как человеку, занимающемуся
Востоком.
Михаил ХОДАРЕНОК
Коллаж Андрея СЕДЫХ
Михаил ХОДАРЕНОК
Стр.5