Очередное присуждение Нобелевских премий – и опять среди лауреатов нет наших. <...> Почему некогда могучая советская наука утратила свои позиции? <...> Любовь Стрельникова, главный редактор «Химии и жизни», задала эти вопросы Андрею Николаевичу Петрову, генеральному директору Дирекции научно-технических программ при Министерстве образования и науки РФ. <...> Андрей Николаевич не совсем чиновник, он выходец из академической научной среды, и Центр фотохимии РАН по-прежнему его второй дом. <...> Андрей Николаевич, почему мы не получаем Нобелевских премий? <...> Во всех странах наука живет и развивается только при условии, что есть заказ на науку, есть потребитель ее результатов и достижений. <...> Наука ведь ничем не отличается от любого другого вида человеческой деятельности, просто научная деятельность развивается на почти монопольном рынке, где есть всего два заказчика — либо государство, либо корпорации (промышленность). <...> Причем государство нынче куда более скромный и слабый заказчик, нежели частный бизнес. <...> К сожалению, сегодня Россия находится на таком этапе развития, когда корпорации и частный бизнес не интересуются наукой. <...> И все усилия Министерства образования и науки РФ, оптимизирующего инструменты финансирования и контроля, не позволяют держать качество научных исследований на высоком уровне. <...> Только потребитель может оценить вкус пирожного или подтвердить, что сапоги не промокают. <...> Нобелевские премии — это всего лишь зеркало сложившейся ситуации. <...> Иными словами, если нет заказчика-потребителя, то и денег на науку нет? <...> Если мы посмотрим на корреляцию числа нобелевских лауреатов из США и денег, которые вкладывают там в науку, то многое станет ясным. <...> У американцев на одного исследователя, если мне память не изменяет, приходится больше 200 тысяч долларов в год. <...> В России же бюджет на гражданскую науку формируется только за счет государственных субсидий, и потому он невелик — чуть более 250 миллиардов рублей в год. <...> Если верить <...>