В. Г. Белинский
Цын-Киу-Тонг (,) или Три добрые дела духа тьмы. Фантастический роман в четырех частях, Р. Зотова
Белинский В. Г. Собрание сочинений. В 9-ти томах.
Т. 3. Статьи, рецензии и заметки. Февраль 1840 -- февраль 1841.
Подготовка текста В. Э. Бограда.
М., "Художественная литература", 1976
OCR Бычков М. Н.
ЦЫН-КИУ-ТОНГ (,) ИЛИ ТРИ ДОБРЫЕ ДЕЛА ДУХА ТЬМЫ. Фантастический роман в
четырех частях, Р. Зотова. Санкт-Петербург. В тип. Ильи Глазунова и К0. 1840. В 12-ю д. л. В I-й части -408;
во II-й -- 379; в III-й -- 333; в IV-й -- 141 стр.
Ба! да вот и китайский роман!.. О счастие! роман мандаринский! настоящий, неподдельный,
истинный китайский роман! Какое блаженство!.. Талантливый и многоуважаемый нами г. Р. Зотов только
издатель этой книги, вышедшей в небесной, или средиземной, империи и переведенной на русский язык
одним промышленником, живущим в Кяхте. Все это превосходно и увлекательно изложено в предисловии
к роману: -- обстоятельство, которое и заставляет нас сделать из него следующую выписку:
Недавно в небесной или средиземной империи, которую мы почему-то называем Китаем, вышла
книга: "Цын-Киу-Тонг, или Три добрые дела духа тьмы". Книгу эту написал один из ученых кандидатов,
недавно возведенный в 5-ю, или последнюю, степень мандаринов. Хотя мы привыкли слово мандарин
принимать в значении русского слова вельможа, но это большая ошибка. Только первоклассные
мандарины, то есть имеющие пять шариков на шапке, могут идти наравне с нашими вельможами; прочие
же, начиная с 2-го и до 5-го класса, постепенно переходят в значение наших сенаторов, директоров
департаментов, губернаторов и кончаются (?) начальниками отделений и вице-губернаторами (!!). А как в
Китае пишут книги не одни ученые, но даже первейшие сановники государства, то оттого там ремесло
это и не в таком унижении, как у иных западных народов, где аристократическое общество никогда не
решится принять в свой круг писателя; где журналистика в самых грязных руках и где звание литератора
самая дурная рекомендация для общественной доверенности и государственной службы, где всякое
правительственное полулицо искоса смотрит на всякого автора и при всяком случае старается истребить
его, как создание вредное и ничтожное. (Как при этом случае не вспомнить с истинною и благоговейною
признательностию, что у нас на святой Руси Державин, Дмитриев, Карамзин и Жуковский {Не
удивительно, что мандарин, писавший эту книгу, не упоминает о Ломоносове, Мерзлякове, Гнедиче,
Крылове и Пушкине, взысканных милостями монархов: иностранцу, и притом еще китайцу, извинительно
не знать всех подробностей, относящихся к истории русской литературы.} чрез литературные свои
дарования были взысканы отличными милостями монархов!)
Одну из удивительнейших редкостей при этой китайской книге составляет еще и то, что автор, при
издании ее в свет, не напечатал своего имени. Он только сказал в конце, что "все сие сочинял бывший
кандидат пекинского училища, который за самую сию книгу возведен на степень мандарина 5-го
разряда" {Удивительно, за какие вздорные сочинения делают в Китае мандаринами 5-й степени!}.
Скромность ли это, или авторско(и)й расчет, чтоб возбудить любопытство публики,-- это составляет
тайну сочинителя или литературный обычай небесной империи. У нас, в Европе, редко скрывают свое
имя, и под самыми ничтожными статьями видим мы роковые заглавные литеры фамилий, которые, к
сожалению, слишком известны в нашей литературе, чтоб нужно было выставлять полные имена, которые
составляют иногда грязные пятна для человечества и словесности. Скрывают же в европейской
словесности только те имена, которые совестно объявить. У китайцев же совсем другие нравы, обычаи и
понятия, к которым нам трудно примениться. У них нет такого множества журналов, нет грязных
полемических пиявок, нет бессовестных критик, нет бездушных рецензентов, нет литературных
акционеров, нет общества для битья по карманам.
Жадность к личному прибытку, конечно, общая добродетель всех народов, но по крайней мере она
не везде проявляется в наглом, грязном, отвратительном виде. В Китае само правительство исполняет
обязанности европейских журналистов. Там верховный литературный суд первоклассных мандаринов
решает, хороша ли книга или нет; и если уже она выпущена в свет, то в Китае это значит, что она хороша
(;) иначе ее никто и не видал бы.
Стр.1