М. П. Алексеев
Томас Мур и русские писатели XIX века
Русско-английские литературные связи. (XVII век -- первая половина XIX века)
Литературное наследство. Т. 96
М., Наука, 1982
OCR Бычков М. Н.
1. Первое знакомство с поэзией Мура в России; его ранние ценители и переводчики.-- Берлинский
театрализованный праздник. 1821 года в честь петербургских гостей на тему повести Мура. "Лалла
Рук".-- Первый перевод Жуковского из Мура ("Пери и ангел") и его судьба в русской литературе.-Происхождение
цикла стихотворений о "Лалле Рук"Жуковского.-- Стихотворения Жуковского
("Мечта", "Пери", "Бедуинка") и их немецкие оригиналы, восходящие к Муру
В представлении русских читателей 30-х годов имя Томаса Мура (1779 -- 1852) связывалось
прежде всего с Байроном: его знали как друга автора "Чайльд Гарольда", как человека, которому были
завещаны бумаги и мемуары поэта, впоследствии Муром уничтоженные; он был известен как биограф
Байрона и его комментатор. Но Мура как поэта -- эпика и лирика -- знали у нас и раньше. С начала 20-х
годов имя его мелькает в переписке русских литературных деятелей и затем все чаще встречается на
страницах периодической печати.
Д. Н. Блудов в письме к И. И. Дмитриеву из Лондона (6 апреля/25 марта 1820 г.) так отзывался о
поэтической репутации Мура и о месте, которое отводилось ему его соотечественниками на британском
романтическом Парнасе: "Как у нас на Руси, в Московском университете удивляются одному Мерзлякову,
в Беседе -- только Шихматову, в доме Оленина -- Гнедичу, так и здесь ирландцы с упрямством и
запальчивостью ставят всех выше своего земляка Мура, которого мы, "арзамасцы", могли бы назвать
английским Батюшковым; шотландцы готовы сражаться за поэмы, а особенно за романы, в самом деле
прекрасные, Вальтер Скотта, как в старину сражались за свою независимость; наконец, англичане, и более
других принадлежащие к оппозиции, не дозволяют никого сравнивать с лордом Бейроном. Вот мнения
трех королевств о трех стихотворцах"1. Эта весть о высокой оценке Мура на его родине как бы
уравнивала его в поэтических правах с такими звездами первой величины, как Байрон и В. Скотт,
произведения которых привлекали к себе у нас в то время всеобщее внимание, и должна была
заинтересовать не одних лишь представителей "арзамасских кругов".
Правда, двумя годами ранее, т. е. вскоре после своего приезда в Лондон на должность одного из
секретарей русского посольства в Великобритании, Блудов отзывался о Муре в словах более холодных и
равнодушных. Рассказывая в письмах к Жуковскому о новинках английской литературы, и прежде всего о
произведениях Байрона и В. Скотта, Блудов писал ему в августе 1818 г.: "Вместе с Байроном ты получишь
и Мура в двух маленьких томах. Я не купил всех их произведений, ибо не знаю еще, понравится ли тебе
этот вовсе не знатный поэт; здесь он славен переводом Анакреона, но на что нам, русским, Анакреон поанглийски?
Впрочем, если ты хочешь, я могу прислать тебе и остальные стихотворения Мура"2. Мы не
знаем, что отвечал на это Жуковский, но отчетливо представляем себе, что в качестве "английского
Анакреона" Мур действительно не мог вызвать к себе особого внимания ни Блудова, ни Жуковского:
русская "анакреонтическая поэзия" исчерпала себя еще в XVIII в.; завершавшие это поветрие
"Анакреонтические песни" (1804) Г. Р. Державина появились почти одновременно с переводами Мура3.
Следует, однако, иметь в виду, что к началу 20-х годов и сам Томас Мур давно уже перерос свою
юношескую репутацию эротического поэта в классическом стиле и сделался одним из типичных поэтов
английского романтизма". Его переводы с древнегреческого ("Odes of Anacreon") были первым опытом и
появились еще в 1800 г.; за этой книгой последовал сборник его стихотворений, преимущественно
эротического содержания, "Послания, оды и другие стихотворения" ("Epistles, odes and other poems",
1801), изданный под псевдонимом Томаса Литтла ("Маленького"). Но уже с 1807 г. (вплоть до 1835 г.)
начали появляться первые выпуски его "Ирландских мелодий", стяжавшие широкую известность, а в 1817
г. вышла в свет "восточная повесть Лалла Рук" ("Lalla Rookh. An oriental Romance"), которую
современники ставили в один ряд с экзотическими поэмами Байрона. Эта обширная стихотворная повесть
Мура (состоявшая, собственно, из четырех отдельных поэм в общей прозаической рамке), принесла ему
общеевропейскую славу4, окончательно введя его в тот поэтический триумвират, о котором, основываясь
Стр.1