Степан ШЕВЫРЁВ
Словесность и торговля
Републикация и примечания Льва Соболева
Оригинал здесь: газета "Литература", No 36/2003.
Ты спрашиваешь у меня, мой друг, о современном состоянии нашей словесности. Ты хотел бы
отдать себе отчёт в том, какую мысль выражает русское слово в настоящую минуту нашего
существования? чем занята наша дума, о чём наша нравственная забота? Всё это, по твоему мнению,
содержится в произведениях словесности; всё это, по мелочи, высказывается в ней, -- и ты хотел бы изо
всей этой массы слов извлечь одну идею -- и тем определить современное направление отечественного
слова. Ты думаешь, что, не разрешив себе этого вопроса, невозможно определить верно и точно ни
характера частных произведений, составляющих эту общую массу словесности, ни характера писателей,
из которых каждый есть частица народного ума, выраженного в слове; ты думаешь, что, не отправившись
от этой точки, нельзя решить, почему такие-то роды у нас господствуют, почему такие-то сочинения
особенно привлекли счастливое внимание публики, какую ролю играют журналы, какой характер приняла
критика? -- Одним словом: по твоему мнению, только объяснивши себе настоящую минуту нашей
умственной жизни, определив, на какой степени мысли и образования стоит русский народ, оправдывая
тем усилия славных поборников, содействовавших и содействующих к его нравственному величию,
только сказав себе: о чём мы теперь думаем? -- мы можем решить вопрос: что мы пишем?
Твоя точка зрения слишком высока; сойди, мой друг, с этого Шимборазо1 критики. Ты
взбираешься на него, чтобы полным взором окинуть всё царство русского слова, -- напрасно, ты
ошибаешься. На Шимборазо земли не увидишь: туманы от тебя её закроют. Нет, спустимся на землю,
чтобы видеть землю; положим, что мы и не обозрим всего горизонта нашей словесности, но зато вернее
определим то, что увидим около себя, вернее объясним то, что объясняется гораздо простее, нежели ты
воображаешь. Начнём с самого земляного взгляда на нашу словесность -- и посмотрим на то, что прежде
всего в глаза бросается. Конечно, это будет "Библиотека для чтения", которая двенадцать раз в
прошедшем году тебе кидалась в глаза. Она -- постоянная представительница живого бытия нашей
словесности, представительница, носившая на своём челе венец изо всех имён, славных и неславных,
составляющих почти весь круг нашего пишущего мира, но теперь сбросившая его с себя, как ненужную
тягость, как лишнюю прикрасу сознанного величия и могущества! Она -- огромный пульс нашей
словесности, двенадцать раз в году толстым томом ударяющий по вниманию читателей, -- и если бы
критика, этот медик литературы, захотела узнать о здоровье нашего русского слова, -- за "Библиотеку" она
должна взяться и по движению этого пульса судить о состоянии нашей словесности. -- Но что такое
"Библиотека"? Думал ли ты об этом? Рассуждал ли ты об её происхождении? Олицетворяет ли она собою
какие-нибудь литературные мнения, принадлежащие известной школе? Намерена ли она представить
образцы вкуса и тем направлять наше эстетическое образование? -- Всё это вопросы посторонние, нимало
не относящиеся к моему настоящему взгляду на нашу словесность. "Библиотека для чтения" есть просто
пук ассигнаций, превращённый в статьи, чрезвычайно разнообразные, прекрасные, но более плохие, редко
занимательные и часто скучные. -- Ты изумляешься моему определению. -- А этот новый роман, который
у нас успел уже сделаться старым и долетает к вам со всею прелестью свежести и новизны, и ещё пахнет
своею колыбелью -- типографиею? Ты хочешь связать мысль этого романа с веком, разгадать в нём черты
современности, сквозь прозрачную картину отдалённой жизни, которую будто бы он изображает,
прочесть думу и характер нашей эпохи? -- Я смотрю совершенно иначе на этот роман. Ты видишь в нём
что-то отвлечённое, а я вижу в нём гораздо более существенное, -- а именно, ту деревню, в которую
превратил его автор.
Да, да, -- мой взгляд на современную нашу литературу будет ныне совершенно материальный. На
журналы я смотрю как на капиталистов. "Библиотека для чтения" имеет для меня пять тысяч душ
подписчиков. "Северная Пчела", может быть, вдвое. Замечательно, что эти журналы ещё в том сходятся с
богачами, что любят хвастаться всенародно своим богатством. -- И эти души подписчиков гораздо вернее,
чем твои оброчные: за ними никогда нет недоимки; они платят вперёд, и всегда чистыми деньгами, и
всегда на ассигнации. -- Вот едет литератор в новых санях: ты думаешь, это сани. Нет, это статья
"Библиотеки для чтения", получившая вид саней, покрытых медвежьею полстью, с богатыми
серебряными когтями. Вся эта бронза, этот ковёр, этот лак чистый и опрятный -- всё это листы этой
Стр.1