Сергей Терентьевич Семенов
Сотский
Date: 21 августа 2009
Изд: Семенов С. Т. "Рассказы".М., "Художественная литература", 1970
OCR: Адаменко Виталий (adamenko77@gmail.com)
СОТСКИЙ
I
Вечерело. В обширном грязном здании Юрьевского волостного правления было тихо и пустынно.
Старшина с писарем уехали по волости по сбору продовольственного капитала, а помощник,
воспользовавшись их отсутствием, пошел в трактир выпить бутылку пива и повздыхать на глазах у
дочери трактирщика, Марфуши, румяной девушки в розовом платье, с большими "буферами" и
тощенькой косой, которую она собирала в пучок на макушке. В присутственной комнате правления
разливался полумрак, отчего все предметы, находившиеся в ней, получали неясное, несвойственное им
очертание.
Правленский сторож Матвей Груздев, старый бобыль, с совершенно лысою головою, которую он
при резкой температуре повязывал, как баба, платком, неподвижно сидел на большой скамье в углу у
входа, как бы боясь помешать собиравшейся сгуститься темноте, и, закрывши глаза, думал. Он думал о
том, что если бы у него были живы его сыновья, из которых один был убит на войне в турецкую
кампанию, а другой умер от чахотки в Москве, то, вероятно, у него теперь росли бы внуки и правнуки.
Они жили бы все вместе, в большой двенадцатиаршинной избе с печкою посредине, и он лежал бы на
этой печке, а кто-нибудь из невесток ставил бы самовар... К чаю принесли бы закусить соленых рыжиков,
и когда бы собрали на стол, то какая-нибудь из правнучек подбежала бы к нему и стала звать его за стол...
-- Ох-хо-хо! -- протяжно вздохнул старик и, отстранившись от стены, на которую опирался
спиною, открыл глаза. Темнота густо наполняла уже всю комнату. Картины, портреты и разного рода
объявления и распоряжения исчезли со стены для глаз старика; куда-то отодвинулись и самые стены с
простенками; только одни окна, тускло белея, были на своем месте.
-- Надо зажигать огонь, -- проговорил Груздев и, тяжело поднявшись с места, не спеша подошел к
покрытому грязным, залитым чернилами сукном столу и, снявши со старой кривобокой лампы колпак, а
потом стекло и чиркнув дрожащими руками спичку, зажег фитиль. Потом надел опять стекло и колпак и
истово перекрестился.
-- Слава тебе, господи, слава тебе! -- произнес он, сладко и протяжно зевнув, и, перекрестившись,
опять стал стряхивать насоренный помощником на столе пепел от папиросы.
За стеной в коридоре застучали, и послышались неуверенные шаги двух человек. Вот шаги
притихли; шаркнула, отворяясь, дверь в прихожую, чья-то рука взялась за скобку двери, ведущей в
присутственную комнату, и на ней задребезжали стекла. Старик поднял голову и стал глядеть, кто входит;
но свет, скрадываемый колпаком еще не разгоревшейся лампы, слабо доходил туда, и старик сразу никак
не мог разглядеть, кто вошел.
-- Здорово, дядя Матвей! -- раздался сочный, сильный голос. -- Никак, ты один?
Старик отошел от стола на середину комнаты и тут уже разглядел плотную, коренастую фигуру
сотского Коврижкина, с лохматой белокурой головой, здоровыми, красными щеками и крупными губами.
За ним, слегка съежившись, стоял молодой парень, с еле пробивающимися усиками на миловидном лице,
с острым небольшим носом, стриженный бобриком. На нем было осеннее пальто с наглухо застегнутым
бортом и поднятым воротником. Пальто снизу все было забрызгано грязью, в грязи были и высокие
сапоги с резиновыми калошами. Парень как будто конфузился; на лице его заметно было выражение
неловкости, а в темных выразительных глазах светился мрачный огонь.
-- Здорово, друг, здорово! -- ответил на приветствие сотского старик. -- Ты что ж, с бумагами, что
ли?
-- Какой с бумагами, вишь -- человека привел, -- бросив на скамейку шапку и потирая озябшие
руки, сказал сотский. -- А при нем, известно, и бумага есть...
-- Что ж это такой за человек? -- спросил старик, внимательно взглядывая на парня.
-- С этапа, -- проговорил сотский и, заметив выражение удивления на лице старика, тряхнув
Стр.1