Религии античности. Второстепенные культы

В учебно-методическом пособии освещается круг проблем, связанных с историей возникновения и развития основных иудейских апокалиптических идей, говорится об их связи с ветхозаветной литературой Премудрости, а также с мифологией и эсхатологией окружавших Израиль народов.

В статье рассматриваются вопросы отражения средневековых эсхатологических представлений в синодике как жанре служебной книжности. В базовой синодичной форме (помяннике), состоящей почти исключительно из перечисления поминаемых имен, воплощен образ мира как книги (перечня), которому присуща семантика целостности и полноты. Принцип перечисления возводит текст синодика к библейскому эсхатологическому образу «небесных книг». С конца XV века на Руси помянник начинает предваряться «литературными предисловиями». Автор статьи останавливается на жанрово-семантическом анализе Предисловия «Сие предисловие общаго синодика, еже есть помянника…», атрибутируемого патриарху Иову (И.В. Дергачева), с целью выявления в нем средневековых эсхатологических идей. Основная тема Предисловия – «малая» эсхатология, т. е. частный суд. Однако эсхатологизм Предисловия имеет не только прагматический характер – это эсхатологизм Богообщения. Тексту присущи особенности ораторской речи, что формирует «публичное пространство» служебного текста, причем участниками «беседы» оказываются и усопшие «от века и до сего времяни», и собрание живых, и Господь. Обращение к Богу с надеждой на Его милосердие составляет содержательную основу синодика как служебного жанра. «Эсхатологический оптимизм» (И.В. Дергачева) синодичных предисловий и понимание молитвы как милости определяют структурно-содержательные особенности синодика, где память осмысляется как форма соборного духовного делания. Молитвенное поминание покойных является центральной частью всей христианской поминальной культуры. Она включает в себя также похоронную обрядность и традицию устроения некрополей. Но если в обрядовой практике находят прямое отражение фольклорно-мифологические представления, то литургико-синодичная традиция преодолевает архаическое понимание смерти как инверсии по отношению к миру живых. Отсутствие в поминальной практике деления усопших на «чистых» и «нечистых» реализует идеал «обетованной целостности» (В.Н. Матонин), высшим проявлением которого выступают любовь и милосердие.