САМОАНАЛИЗ
ЛИЦЕМЕРИЕ И ХАНЖЕСТВО
С. Пролеев
Лицемерие
Если бы исчезло лицемерие, мы
были бы осуждены никогда в жизни не
встретить проявлений идеала. Представьте
себе, что произошло бы, предайся
каждый своим душевным побуждениям
и стремлениям, будто они и
впрямь соответствуют человеческой
природе и служат достойным ее выражением.
Произошел бы от этого
вселенский хаос, и смешались бы
языки и нравы, и пало бы изнемогшее
общество, и воцарился один бесконечный
неудержимый скандал. Лицемерие
предотвращает все эти беды,
значительно облагораживая нашу общую
жизнь; в особенности отношения
служебные, международные и бытовые.
Нет нужды приводить примеры
благодетельного влияния лицемерия,
ибо количество их необъятно. Я не хочу
малым числом их невольно принизить
значение этого свойства в нашей
жизни, и, прежде всего, жизни общественной.
Задумаемся,
в самом деле, что такое
лицемерие? Это бесконечно похвальное
стремление выглядеть лучше,
чем ты есть; это, следовательно,
устремленность к высшим проявлениям
человеческих качеств. Отпетый лицемер,
достигший замечательного искусства
в своей душевной способности,
представляет глазам окружающих
ни много, ни мало, как идеальную человеческую
личность. Причем он являет
нам поистине универсальный
идеал человеческого характера! Ведь
всякий идеал конкретен: он зависит от
условий общества, устоев и прочих
особенностей того мира, в котором
человек живет и сообразно которому
выстраивает-творит свой идеал. Лицемер
же способен быть совершенной
личностью для любых обстоятельств и
во всяком окружении. Нет такого требования
к человеку, которому он не
может соответствовать; нет нормы,
какую он не в силах соблюсти.
Я не могу удержаться и не привести
характеристику глубоко мною чтимого
гения лицемерия. Он воистину великий
пример всем, начинающим примерять
маски: всем, кто почувствовал
в себе первый толчок тяги к оборотничеству.
Этот гений – один из выдающихся
людей древности, великий
полководец и государственный деятель
Алкивиад. Плутарх пишет о нем:
«Алкивиад имел особый дар привлекать
к себе людей разных племен,
приноравливаясь к их обычаям и образу
жизни. Он мог одинаково подражать
и приспособляться как к хорошему,
так и к дурному. Так, в Спарте
он занимался гимнастическими упражнениями,
был прост, серьезен,
немногословен; среди ионийцев в
Малой Азии жил в роскоши, искал
развлечений; во Фракии напивался до
пьяна по обычаю фракийцев; в Фессалии
увлекался верховой ездой; при
дворе сатрапа Тиссаферна жил так
пышно и богато, что удивлял даже
персов, привыкших к роскоши». Нет
препятствий для лицемера, и личина
его всегда выражает характер среды.
Будь общество хорошим и добрым,
сколь благостное лицо приобрел бы
лицемер! Однако, увы!
Утешимся же лицезрением лицемера,
ибо идеального человека все
равно не встретить. А если беспрерывно
погружаться в иллюзии, творимые
воображением, то можно вообще
разувериться в жизни, потерять аппетит
или – того и гляди – принять за
идеальную личность стоящий на остановке
трамвай либо придорожный
столб. На что только ни способно истосковавшееся
человеческое сердце!
Так пусть же утешит нашу тоску искусный
лицемер.
***
Исстари человечество завязло в
безысходном споре: что вернее соответствует
сущности человека –
«казаться» или «быть»? Я же утверждаю,
что между людьми есть единственный
способ «быть» – это «казаться».
И потому «выглядеть» – несомненно
– важнее, чем «иметь в
себе». Ведь основная масса контактов
между людьми мимолетна, случайна,
поверхностна. Наш современник,
поглощенный собственными
заботами, не имеет ни возможности,
ни желания уделять другому пристальное
внимание. А потому почти
все, что один человек может дать
другому, заключается в быстротекущем
впечатлении. Мгновенно отражаясь
в маленьких зеркалах человеческих
глаз, наш ближний столь же
С. Пролеев. Лицемерие и ханжество
ГУ ¹5’12
97
Стр.1