И.М. Муравьев-Апостол
Рассуждение о причинах, побудивших Горация написать сатиру 3-ю первой книги
И.М. Муравьев-Апостол. Письма из Москвы в Нижний Новгород
Серия "Литературные памятники"
СПб, "Наука", 2002
Scan ImWerden
OCR Бычков М. Н.
Август, довершив порабощение Рима, начатое Юлием Цесарем, умел сохранить власть свою
притворным уважением к народной свободе и тщательным соблюдением наружностей в обрядах
республиканского правления. Он царствовал, но под именами консула и трибуна, столь священными для
римского гражданина и с коими сопряжены были все лестные воспоминания о славе и могуществе
Империи. {Non regno tarnen, neque Dictatura sed Principis nomine constitutam Rempublicam. -- Tacit. Ann.
Lib. I. IX. ("Однако государство управлялось именем не царя или диктатора, а принцепса" II Тацит.
"Анналы". I, 9).}
В таком положении можно о нем сказать, что, не имея двора, он имел придворных и, не называясь
царем, окружен был царедворцами. Что нужды, впрочем, до звания: где могущество, тут, наверно, и
льстецы! В числе людей, составляющих челядь сию, были завистники Горация и Вергилия. Ума
посредственного человек ничем так не оскорбляется, как преимуществами, которые дают дарования; и по
сему заключить можно, что Вергилий и Гораций оскорбили не одного из тех, которые окружали Августа и
Мецената.
Но как придраться злословию к таким людям, которых ни в чем нельзя было укорить, которые не
искали у Августа ни эдильства, ни преторства1 и из коих один состязался только с Пиндаром, а другой
восхотел и разделить с певцом богов венец, до которого, чрез тысячу лет, никто коснуться не смел? -- На
злословие положиться можно: оно найдет, к чему привязаться.
Виргилий был неловок в обществе. Унылость его, коей отпечаток виден почти на каждой странице
"Энеиды", казалась поверхностным наблюдателям угрюмостью. В шумной беседе, за столом у Мецената,
которую Август называл Mensa Parasitica, {трапеза прихлебателей (лат.).} где пустомели, наперерыв друг
друга, старались вымолвить колкое словцо, он более отмалчивался; а иногда, выйдя из терпения, давал
параситам сим чувствовать свое презрение.2
Такой человек не мог им нравиться. Быть в милости у Августа и Мецената и не уметь ценить
наше общество! не участвовать в острых замысловатых наших разговорах! урод! -- говорили они: и
подлинно урод! -- только не в обыкновенном смысле слова сего. Между тем как подлые насмешники (не
им замеченные, а другом его Горацием) насчет его перешептывались и шутили, соперник Омира мечтал:
смерть Дидоны; поражение Лауза; Мезеитово отчаяние; погребальный ход Палланта; и, может быть, в
то самое время, когда задумчивость его возбуждала улыбку кощунства, он составлял в воображении своем
тот бессмертный, неподражаемый стих, которым в пяти словах он сказал, что последнее умирающее в
благородной душе есть -- Любовь к отечеству! -- et dulcis moriens reminiscitur Argos.{и умирающему
вспоминается милый Аргос (лат.).}3
К Горацию труднее было привязаться и наипаче опаснее зацепить его: сатира в руках его была
орудие, от которого ненавистники его трепетали. Сколько умен, столько и ловок в обществе, чист и
непорочен в домашней жизни; возможности не было злословию явно на него напасть, и для того прибегло
оно к обыкновенному в таком случае способу язвить изподтиха, описывая его человеком хитрым, без
правил, без веры, коего нравственные начала приноравливаются ко всяким обстоятельствам так, что на
Филиппийских полях при Бруте он был республиканцем, а в Эксвилинском замке Мецената ласкателем
временщика и угодником единоначалия в особе Октавиана.
Я не отрицаюсь от пристрастия к Горацию: все те, которые занимаются исключительно какимнибудь
классическим автором, легко впадают в погрешность сию; а я, давно упражняясь в разборе
законодателя вкуса, не избежал, конечно, общего жребия и утешаюсь только тем, что предпочтение мое к
Горацию извинительнее, чем Бребефово к Лукану;4 но несмотря на то пристрастие мое не столько еще
слепо, чтоб я захотел признаться в том, что весьма трудно совершенно оправдать Горация в непостоянстве
политических его мнений. -- Сперва приверженец Брута и Кассия, потом, по истреблении их партии,
Стр.1