ЛЕВ ЛУНЦ
НА ЗАПАД!
Речь на собрании Серапионовых Братьев 2-го декабря 1922 г.
Источник: Лев Лунц; "Родина" и другие произведения.
Серия: "Память", Израиль, 1981.
OCR и правка: Александр Белоусенко (belousenko$yahoo.com), 20 апреля 2004.
Библиотека Александра Белоусенко -- http://www.belousenko.com/wr_Lunts.htm
Составление, послесловие и примечания -М. Вайнштейна.
В 1919 году, после величайшей в мире войны, в разгар величайшей в мире революции, молодой
французский писатель Пьер Бенуа выпустил роман "Атлантида": чистая авантюрная повесть, к тому же
еще экзотическая. Роман этот был встречен с исключительным восторгом, Небывалым за последнее
время.
Вся русская критика отнеслась к роману одинаково. Успех "Атлантиды", -- показатель крушения
западной буржуазной культуры. Запад разлагается. Утомленный войной, он ищет отдохновения в
экзотике и в авантюрных пустячках, уводящих его далеко от строгой действительности. "Атлантида"
щекочет нервы западным буржуа, и они -- о живые трупы! -- вместо Барбюса и Роллана -- читают Бенуа.
Я не склонен преувеличивать значение этого романа. Бенуа -- писатель молодой. "Атлантида"
написана под сильнейшим влиянием Хаггарда, и, конечно, она хуже Хаггардовских романов. Много в
ней ошибок и наивных промахов. Но для меня "Атлантида" важна, как пример, как показатель. Я не буду
говорить о самом романе. Это только повод.
* * *
На Западе искони существует некий вид творчества, с нашей русской точки зрения несе-рьезный,
чтобы не сказать вредный. Это так называемая литература приключений, авантюр. Ее в России терпели,
скрепя сердце, для детей. Ничего с детьми не поделаешь: они читали "Мир приключений" и Сойкинские
серии Купера, Дюма, Стивенсона, а приложения к "Ниве" отказывались читать. Но ведь дети глупы и "не
понимают". Потом, выросшие и поумневшие, они, наученные учителями русской словесности,
просвещались и с горьким сожалением прятали в шкафы Хаггарда и Конан-Дойля. Им уже непристойно
читать детские забавы; их ждет скучнейший, но серьезнейший Глеб Успенский. Это литература для
взрослых. Но как часто -- сознайся ты, просвещенный общественник, ты, лысый поклонник "серьезных"
творений, -- как часто ты с грустью мечтал о затасканных книжках Дюма, который тебе, при твоей
солидности, запрещен! И с каким наслаждением ты перечитывал его, сидя в вагоне и пряча обложку,
чтобы сосед твой, тоже солидный общественник, не улыбнулся презрительно, увидя, что вместо
Чернышевского, ты читаешь бульварную чепуху.
Бульварной чепухой и детской забавой называли мы то, что на Западе считается классическим.
Фабулу! Уменье обращайся со сложной интригой, завязывать и развязывать узлы, сплетать и расплетать,
это добыто многолетней кропотливой работой, создано преемственной и прекрасной культурой.
А мы, русские, с фабулой обращаться не умеем, фабулы не знаем, и поэтому фабулу прези-раем.
Поэтому храбро бросаем в одну корзину Брешко-Брешковского и Конан-Дойля, Буссенара и Купера,
Понсон-дю-Террайля и Дюма. Не отличаем уличного Шерлока Холмса от настоящего.
Мы фабулы не знаем и поэтому фабулу презираем. Но презренье это -- презренье провинциалов.
Мы -- провинциалы. И гордимся этим. Гордиться нечего.
* * *
Русского театра не существует. Нет и не было. Было пять-семь образцовых превосходных
комедий, несколько хороших бытовых драм, частью забытых (Писемский), но они в счет не идут.
Стр.1