К.Лукашевич. Босоногая команда -- Рязань: Зерна, 2005. -- 432с.
Scan, OCR, SpellCheck: Kapti, 2009г.
К.Лукашевич
Даша севастопольская
Первая сестра милосердия
Рассказ
В окрестностях Севастополя, в одной из котловин инкерманских высот, на берегу большой
бухты, находился поселок по названию Сухая Балка. В этом поселке дома были невзрачные, и жили в
нем все люди небогатые, по преимуществу, семьи матросов. Беднее других был крайний домишко в
Сухой Балке. Он совсем почти развалился, крыша обветшала, забор покосился, одно окно заколочено
доской: видно, некому было его поправить. Домишко этот принадлежал сиротке Даше. Мать ее давно
умерла, а отца-матроса убили при Синопском сражении, когда девочке было тринадцать лет.
Даша жила одна-одинешенька, в большой бедности. Занималась она рукоделиями, ходила
работать поденно и много видела горя за свою короткую жизнь. Тяжело живется на свете круглой
сироте, осудит и обидит всякий, а заступятся, научат уму-разуму и приголубят немногие.
Жены матросов недолюбливали сиротку, иначе как "Дашка" ее не называли: "Дашка-де и неряха,
она и грубиянка, и лентяйка..." Может быть, и правда, что не все делала, как следует, молоденькая
девочка, да некому было научить беззащитную сироту. Разве изредка какой-нибудь старый матрос
пожалеет и мимоходом перекинется словечком-другим с сироткой Дашей.
Время, с которого мы начинаем свой рассказ было тревожное. Носились зловещие слухи о войне,
и никто не мог быть спокоен.
Один раз, дело было под вечер, Даша стояла, прислонившись к воротам своего дома. Это была
маленькая, худенькая девочка лет пятнадцати, очень миловидная, с длинною, толстою, русою косой. Она
задумалась и грустно переводила глаза с окрестных гор на море, где заходящее солнце золотило
поверхность и где виднелось множество судов.
- Здорово, Даша! Что задумалась? - раздался неожиданно грубоватый мужской голос.
Девушка вздрогнула и очнулась. Перед ней стоял старый матрос, молодцевато сдвинув шапку на
затылок, и курил трубку.
- Здравствуй, дядюшка! Присядь на скамеечку, дорогим гостем будешь!
Матрос сел.
- Как живешь, Дашенька?
- Плохо, дядюшка. Сам знаешь, каково жить сироте. Напраслину скажут, обидят, - никто не
заступится, не пожалеет.
- Такие ли бури бывают. Терпи... На то ты дочь матроса, чтобы штормов не бояться... Твой отец
был ерой. За родину погиб...
Слезы набежали на глаза девушки, и она тяжело вздохнула.
-И то, дядюшка... иногда задумаешься об отце... Таково тяжко станет... Принял смерть, и родная
рука глаз не закрыла.
Даша задумалась, но тотчас отерла слезы и спросила:
- А что, дядюшка, правда ли, говорят, что у нас скоро опять война будет?
- Может, и будет, может, и нет, - уклончиво отвечал матрос.
- Какое страшное дело эта война! Сколько народу безвинного погибнет... Сколько сирых
останется.
- Тебе-то что, девушка? Терять тебе некого. На войну, пожалуй, тоже не возьмут. - Старый
матрос рассмеялся.
-Подумать страшно, дядюшка, как воюют: кровь льется, раненые стонут и мучаются, умирают.
Ох, как страшно!
- Уж это известное дело, когда война, тогда и раненые и убитые...
- Дядюшка, если будет война, я пойду за ранеными ухаживать... Ей Богу, пойду, - быстро
Стр.1