Александр Иванович Куприн
Обида
Истинное происшествие
Текст сверен с изданием: А. И. Куприн. Собрание сочинений в 9 томах. Том 4. М.: Худ.
литература, 1971. С. 288 -- 303.
Был июль, пять часов пополудни и страшная жара. Весь каменный огромный город дышал зноем,
точно раскаленная печь. Белые стены домов сияли нестерпимо для глаз. Асфальтовые тротуары
размягчились и жгли подошвы. Тени от акаций простерлись по плитяной мостовой, жалкие, измученные,
и тоже казались горячими. Бледное от солнечных лучей море лежало неподвижно и тяжело, как мертвое.
По улицам носилась белая пыль.
В это время в одном из частных театров, в фойе, заканчивала свою Очередную работу небольшая
комиссия из местных адвокатов, которая взялась бесплатно вести дела жителей, пострадавших от
последнего еврейского погрома. Их было девятнадцать человек, все помощники присяжных поверенных,
люди молодые, передовые и добросовестные. Заседание не требовало никакой нарядности, и потому
преобладали легкие, пикейные, фланелевые и люстриновые костюмчики. Сидели, где кому пришлось, по
двое и по трое, за мраморными столиками, а председатель помещался за пустующим прилавком, где
раньше, еще зимой, продавались конфеты.
Зной, лившийся в открытые окна вместе с ослепительным светом и уличным грохотом, совсем
изморил молодых адвокатов. Заседание велось лениво и немного раздраженно.
Высокий молодой человек с белыми усами и редкими волосами на голове, председатель собрания,
сладострастно мечтал о том, как он поедет сейчас на новом, только что купленном велосипеде на дачу и
как он быстро разденется и, еще не остывший, потный, бросится в чистое, благоуханное, прохладное
море. При этих мыслях все его тело расслабленно потягивалось и вздрагивало. В то же время,
нетерпеливо передвигая перед собою бумаги, он говорил вялым голосом:
-- Итак, господа, дело Рубинчика ведет Иосиф Морицович. Может быть, у кого-нибудь есть еще
заявления к порядку дня?
Самый младший товарищ-маленький, толстенький, очень черный и очень живой караим -произнес
вполголоса, но так, что его все услышали:
-- К порядку дня теперь самое лучшее квас со льдом...
Председатель взглянул на него строго, вбок, но сам не мог удержаться от улыбки. Он уже
вздохнул и даже положил обе руки "а стол, чтобы подняться и объявить заседание закрытым, как
театральный сторож, стоявший у дверей, вдруг отделился от них и сказал:
-- Ваше благородие... там пришли каких-то семь. Просют впустить.
Председатель нетерпеливо обежал глазами товарищей.
-- Господа, как? Послышались голоса:
-- К следующему заседанию. Баста.
-- Пусть изложат письменно...
-- Да ведь, если скоро. Решайте поскорее.
-- А ну их! Фу ты, господи, какое пекло!
-- Пустите их, -- раздраженно кивнул головой председатель. -- И потом, пожалуйста, принесите
мне нарзану! Только холодного, будьте добры.
Сторож открыл дверь и сказал в коридор:
-- Пожалуйте. Разрешили.
И вот в фойе, один за другим, вошло семь самых неожиданных, самых неправдоподобных
личностей. Сначала показался некто рослый, самоуверенный, в щегольской сюртучной паре цвета
морского песка, в отличном белье -- розовом с белыми полосками, с пунцовой розой в петличке. Голова у
него, глядя спереди, была похожа формой на стоячий боб, а сбоку -- на лежачий. Лицо украшалось
крутыми, воинственными толстыми усами и остренькой модной бородкой. На носу темно-синее пенсне,
на руках палевые перчатки, в левой руке черная с серебром трость, в правой -- голубой носовой платок.
Остальные шестеро производили странное, сумбурное и пестрое впечатление. Точно все они
впопыхах перемешали не только одежды, но и руки, и ноги, и головы. Здесь, был человек с великолепным
Стр.1