Александр Иванович Куприн
Картина
Текст сверен с изданием: А. И. Куприн. Собрание сочинений в 9 томах. Том 1. М.: Худ.
литература, 1970. С. 272 - 286.
I
На вечере у одного известного литератора, после ужина, между собравшимися гостями затеялся
неожиданно горячий спор о том, бывает ли в наше, скудное высокими чувствами, время настоящая,
непоколебимая дружба? Все единогласно высказались, что -- нет, такой дружбы не бывает и что
теперешняя дружба многих испытаний совсем не может выдержать. В определении же причин,
расторгающих дружбу, спорщики разошлись. Один говорил, что дружбе мешают деньги, другой -женщина,
третий -- сходство характеров, четвертый -- бремя и заботы семейной жизни, и все в таком роде.
Когда же спорщики, накричавшись вдоволь и ничего не выяснив, устали, тогда один почтенный
человек, до сих пор в прения не вступавший, сказал:
-- Все, господа, сказанное вами, очень веско и замечательно. Однако я знаю в жизни пример, когда
дружба прошла сквозь все перечисленные препятствия и осталась неприкосновенною.
-- И что же,-- спросил хозяин,-- эта дружба так до гроба и продолжалась?
-- Нет, не до гроба. А тому, что она пресеклась, была особая причина.
-- Какая же? -- спросил хозяин.
-- Причина очень простая и в то же время удивительная. Дружбу эту расторгнула святая Варвара.
Так как из гостей никто не понял, как это святая Варвара могла в наш меркантильный век
разорвать дружбу, то все просили Афанасия Силыча (так звали почтенного человека) объяснить свои
загадочные слова.
Афанасий Силыч на это улыбнулся и ответил:
-- Тут загадочного ничего нет. История эта простая и печальная, история страданий большого
сердца. И если вам действительно угодно будет послушать, то я сейчас ее с удовольствием и расскажу.
Все приготовились слушать, и Афанасий Силыч начал свой рассказ.
II
В начале девятнадцатого столетия была известна богатством, знатностью рода и большою
гордостью фамилия князей Белоконь-Белоноговых. Но сама судьба эту фамилию осудила на вымирание,
так что теперь об ней уже нет и помину. Последний ее боковой отпрыск -- не в осуждение говорю -кончил
недавно свое земное поприще в аржановском доме (есть такой известный ночлежный вертеп в
Москве) среди золоторотцев, пьяниц и разбойников. Но до него мой рассказ не коснется, потому что
предметом его будет князь Андрей Львович, с которым и прекратилась прямая линия.
При жизни отца -- а это было еще во время крепостной зависимости -- князь Андрей служил в
гвардии и считался одним из самых блестящих офицеров. Деньгам счету не знал, танцор, красавец,
женский любимец, дуэлист,-- ну, чего еще, кажется? Однако, когда папаша скончался, князь Андрей
службу бросил, как его ни уговаривали остаться. "Я, говорит, с вами пропаду здесь, а мне любопытно
узнать все, что мне от судьбы определено".
Странный он был человек, своеобычный и, так сказать, фантастический. Лестно ему казалось
всякую свою мечту сейчас же и на деле доказать. Как только схоронил он князя Льва Андреевича, так
сейчас и закатился по заграницам. Удивительно, где его ни носило! Высылались ему деньги через всякие
агентства и банкирские дома, то в Париж, то в Калькутту, то в Нью-Йорк, то в Сидней. Это все, опять
повторяю, мне доподлинно известно, так как мой отец был у него главным управляющим над всеми его
двумястами тысяч десятин.
Через четыре года воротился князь Андрей, исхудалый, бородищей оброс, сам от загара
коричневый,-- и узнать трудно. Как приехал, да засел в своей пнищевской усадьбе, да надел халат, только
его и видели. Заскучал.
Стр.1