Проза Андрей Ладога Наши единственные любови Зач¸тные рубли мертвеца Рассказы Эмигрировавший из зауральского Кургана в Москву бывший учитель русского языка и литературы, а ныне внештатный сценарист студии «NEO» Володя Писарчук за семь лет жития в Первопрестольной так и не обзавелся московской регистрацией. <...> Однажды, собравшись с духом, Писарчук подошел было к зданию милиции, но увидев плотно сомкнутые ряды «коренных гостей столицы», жаждущих получить разнообразные разрешительные документы, подумал с облегчением: «Пустая затея, мне не пробиться, уйду в подполье». <...> Всякий раз перед выходом из своего съемного жилья Володя прислушивался к тому, что происходило в секции. <...> За годы существования в Москве выработались и другие полезные навыки, которые стали рефлексами: прячась от румяного жадного участкового, он открывал дверь только на условные звонки; не доверяя родному, отчасти колониальному правительству, менял гонорарные рубли на доллары США; едучи в метро, он делал вид, что читает заученную наизусть поэму Венедикта Ерофеева «Москва-Петушки». <...> Пассажиры с «живыми» книгами, вымирающий класс «подлинной полуинтеллигенции», меньше обращали на себя внимание милиции. <...> Поздним августовским вечером Володя стоял на балконе не своей скромной квартиры, пил чай со льдом и с привкусом рассказа размышлял над сценарием рекламного ролика с пошлым названием «Всегда ул¸тная погода», где речь шла о сказочных путешествиях. <...> В финале подумалось о том, что неустроенный быт, беспросветная временная жизнь в чужих квартирах дают ощущение долгой молодости, после которой, верно, наступит неожиданная старость. <...> Купюра невесомо и обессиленно опустилась на балкон Писарчука… <...> Затем, опустившись на карачки, он подполз к распахнутому настежь балкону и, стараясь не смотреть на сторублевую бумажку, стал прислушиваться — третий этаж позволял это. <...> Не забывая об отсутствующей регистрации, Володя замер, затаив дыхание, — в его <...>