09 DOI 10.17238/issn1998-5320.2016.26.41 Э. И. Коптева, Омский государственный педагогический университет «ЗАПИСКИ БЛОКАДНОГО ЧЕЛОВЕКА» Л. Я. ГИНЗБУРГ КАК ФИЛОСОФСКАЯ ПРОЗА Творческое наследие выдающегося литературоведа XX столетия Л. Я. Гинзбург не так давно начинает исследоваться в современной науке. <...> В данной статье осмысляется своеобразие поэтики её произведения «Записки блокадного человека», которому автор посвятила около сорока лет своих размышлений. <...> Анализируются такие черты философской прозы, как введение условнобиографического героя, изображение субъекта повествования одновременно как объекта рефлексирующего сознания, потребность в сопряжении событий внутренней и внешней жизни и др. <...> В зрелых работах Л. Я. Гинзбург обращает на себя внимание стиль, не столько научный, сколько эссеистический, стиль, обусловленный потребностью учёного синтезировать свои жизненные наблюдения, знания, литературоведческий анализ, читательский опыт, биографические заметки. <...> Так, записки открываются упоминанием о чтении в блокадном Ленинграде произведения Л. Н. Толстого «Война и мир». <...> Это наблюдение соединяется с опосредованным, осмысленным выводом: «Толстой раз навсегда сказал о мужестве, о человеке, делающем общее дело народной войны. <...> Наблюдение становится одним из важнейших тезисов записок, разворачивающихся на протяжении всего текста: «Мне нужно было показать не только общую жизнь, но и блокадное бытие одного человека. <...> 25], свидетель блокады и очевидец, наблюдающий собственное сознание в катастрофических исторических обстоятельствах. <...> Сквозь времена автор сближает эпохальные произведения Э. М. Ремарка, Данте, А. И. Герцена, К. Гамсуна <...> , Ф. де Ларошфуко, И. В. Гёте (эта последовательность имён задана в тексте записок), всё время возвращаясь к Толстому: «Толстой понимал обратимость пограничных ситуаций. <...> Он знал, что небо Аустерлица распахивается только на мгновенье; что Пьер в промежутке между дулом французского ружья <...>