Евгений СОРОКИН Связь восстановлена Моему отцу, ветерану Великой Отечественной войны, посвящается. <...> Свет от сальной свечи на дне алюминиевой кружки и узкая полоска света из-под плащпалатки над входом. <...> Солдаты невольно вжимают головы в плечи не из страха, разрывы далекие, но и их хватает, чтобы обсыпать солдатские шеи, давно не мытые, песком с бревенчатого потолка. <...> По линии окопов второго батальона одиноко, но методично стреляла немецкая гаубица. <...> Солдаты давно научились отличать ее по низкому гулу летящих снарядов. <...> Они рвались с большим перелетом, но иногда врезались в самую гущу окопов и тогда через траншеи, расталкивая всех, бежали санитары. <...> Полевой госпиталь в виде большого блиндажа располагался неподалеку. <...> — С одной стороны то, что лазарет рядом, неплохо, — заговорил рядовой Ерохин. <...> — Быстрее приползут… — Его густые брови, сросшиеся над переносицей, поднимались и опускались в такт словам: — С другой стороны, если санитаров не останется. <...> Связисты, а это было отделение связи, готовились перед атакой, как всегда, к худшему. <...> Худосочные провода в черной обмотке разлетались длинными кусками в разные стороны от любого осколка. <...> И тогда — в этом месте связистам становилось не по себе, иначе не получалось, — начальству связь понадобится немедленно, сколько бы солдат не легло по полю. <...> Резанут по нам от немца кому не лень — и минометы, и пушки, и «Ванюши». <...> И тогда бежать тебе, Сорокин, и тянуть за собой эту нитку… — быстро заговорил Митрофанов, высокий и оттого вечно сутулый. <...> — Пусть поспит, — остановил Митрофанова Семенов, самый пожилой в отделении. <...> Так солдаты называли командира отделения, маленького и толстенького сержанта из новобранцев. <...> И тут же, словно услышав слова Ерохина, в блиндаж вкатился маленький, кругленький сержант Агафонов. <...> От нашего батальона связь с полком держать вот так, — сержант сжал кулак, на который одна за другой капнули со лба крупные капли пота. <...> Сержант сел на бобину с проводами <...>