2004, ¹ 2 ХУДОЖЕСТВЕННАЯ СЕМАНТИКА ТУРГЕНЕВСКИХ РЕМИНИСЦЕНЦИЙ В ПОВЕСТИ А.П. <...> ЧЕХОВА “ЧЕРНЫЙ МОНАХ” © 2004 Л.Г. Петракова Воронежский государственный педуниверситет Антон Павлович Чехов высоко ценил творчество Ивана Сергеевича Тургенева. <...> В письме 15 августа 1894 г. дана характеристика читателей Баранцевича: “Для этой публики Толстой и Тургенев слишком роскошны, аристократичны, немножко чужды… <...> . С другой стороны, осознавая различие и неповторимость двух творческих индивидуальностей – тургеневской и собственной, — Чехов говорил И. А. Бунину, что его “допекали “тургеневскими нотами» [2, 492]. <...> В данной работе предпринимается попытка проследить, как мотивы и образы Тургенева, преломляясь и видоизменяясь, отразились в повести “Черный монах”. <...> Отсылку к рассказу И. С. Тургенева “Живые мощи” содержат размышления Коврина: “Искренно, в глубине души, свою женитьбу на Тане он считал теперь ошибкой, был доволен, что окончательно разошелся с ней, и воспоминание об этой женщине, которая в конце концов обратилась в ходячие живые мощи и в которой, как кажется, уже вс¸ умерло, кроме больших, пристально вглядывающихся умных глаз, воспоминание о ней возбуждало в н¸м одну только жалость и досаду на себя” [3, 254]. <...> У Тургенева в “живые мощи” превратилась красавица Лукерья: е¸ “голова совершенно высохшая, одноцветная, бронзовая – ни дать ни взять икона старинного письма; нос узкий, как 40 лезвие ножа; губ почти не видать, только зубы белеют и глаза, да из-под платка выбиваются на лоб жидкие пряди желтых волос” [4, 327-328]. <...> Контрастность прежнего и нового облика Лукерьи проявляется в авторском параллелизме таких черт героини, как “мумия” и “первая красавица во всей нашей дворне, высокая, полная, белая, румяная, хохотунья, плясунья, певунья” [4, 328], в “каменной неподвижности … живого, несчастного существа” [4, 332]. <...> Обращает на себя внимание читателей “лицо не только не безобразное, даже красивое, — но страшное, необычайное” [4 <...>