ЧЕХОВА “ЧЕРНЫЙ МОНАХ” © 2004 Б.Т. Удодов Воронежский государственный университет Начиная с середины 1950-х годов и далее подходы к истолкованию чеховских произведений становятся более тонкими, исследователи делают попытки разобраться в “объективной манере” письма Чехова, в соотношении у него позиций героев и автора. <...> Большим толчком к углубленному изучению наследия писателя послужило издание в 1970– 80-х гг. его Полного собрания сочинений и писем в 30 томах. <...> В качестве центральной в изучении художественного мира автора “Черного монаха” выдвигается проблема “автор и герой”, которая является своеобразным ключом к разгадыванию тайн чеховского творчества. <...> По нашему убеждению, повести Чехова зрелой поры по-своему “сплошь диалогичны”. <...> В этом-то и “загадка”, в этом причина их многозначности и противоречивости их истолкований. <...> В них сталкиваются в “большом диалоге” множество равноправных голосов и правд, которые автор в свою очередь воспринимает диалогично, что-то в них приемля, что-то отвергая, стремясь через их контрапункт приблизиться к бесконечно развивающейся истине жизни. <...> В творчестве Чехова, особенно в его повестях 1880–90-х и начала 1900-х годов, таких, как “Скучная история”, “Палата ¹ 6”, “Черный монах”, “Дуэль” и др., находят своеобразное преломление краеугольные основания литературной полифонии, объясненной М. М. Бахтиным на примере Достоевского. <...> Я попробую показать это на конкретном анализе одного из этих произведений – “Черного монаха”, повести, считающейся самой загадочной, но к тому же, на мой взгляд, очень характерной для внутреннего диалогизма и художественной антропологии Чехова. <...> 34 Однако в чеховедении вплоть до нашего времени преобладает монологическое прочтение повести, в соответствии с чем одни истолкователи рассматривают в позитивном плане изображение Чеховым Коврина (В. Лакшин <...> ). Этот сугубо монологический подход к толкованию сложных, далеких от однозначности чеховских <...>