ЧЕХОВА © 2004 В.А. Свительский Воронежский государственный университет До сих пор не очень продумана типология историко-литературных эпох, не ясны их определяющие признаки. <...> Думается, соотношение между идеалом и реальностью существенным образом характеризует и историко-литературные периоды, и художественные миры отдельных писателей. <...> С точки зрения общественно-исторического развития эпоха А. Чехова <...> привычно характеризуется как по преимуществу период реакции, безвременье, пауза приостановленного исторического развития. <...> Но конкретно-исторический период, начавшийся после гибели Александра II, совпадает еще и с завершающим этапом историко-культурной эпохи XIX века, подкрепляется естественным “дряхлением” века, его “окостенением”. <...> Соответственно выстраивается и восприятие периода современниками и толкователями, идущими по его следам, – как “долгих, долгих буден” (И. Аксаков <...> Возникают вопросы, как сумел Чехов – прозаик и драматург в это обескураживающее, безрадостное время (сразу после Достоевского и Тургенева, при жизни Л. Толстого <...> !) сказать свое слово, почему один и тот же период породил различные, порой противоположные художественные решения (Чехов и – Короленко, и Гаршин, и первые символисты, и молодой М. Горький <...> Для более или менее убедительной характеристики открытий Чехова-художника и индивидуальных вариантов, которые мы находим в творчестве его современников, соотношение идеала и реальности показательно. <...> Вот как выразительно передавал атмосферу периода, колорит исторического момента его чуткий “житель” поэт О. Мандельштам <...> : “Я помню хорошо глухие годы России – девяностые годы, их медленное оползанье, их болезненное спокойствие, их глубокий провинциализм – тихую заводь: последнее убежище умирающего века”. <...> И он предлагает литературный “ключ эпохи” – “книгу, раскалившуюся от прикосновений, книгу, которая ни за что не хотела умирать и в узком гробу 90-х годов лежала как живая <...>