Санджар Янышев Творог и Масло Рассказ Анатолию Найману Автобус навсегда покинул Теплое озеро (озеро, кстати, было морем, а вода в нем холодна, как рыбья кровь) и уже семь часов из пятнадцати ползползполз. <...> Ночь приняла форму ползущего сарая, смешавшись с настоянной духотой вкуса козьего молока. <...> Любимый артист, за пластинку которого меня шельмовал однажды мой иракский дядюшка («То, что ты купил, знаешь, как называется? <...> Фуфло!») — все равно любимый — на повторяющихся трех нотах выкликал женщин с опереточными именами, пахнущими, как клумбовые цветы. <...> Автобус пошел в гору; после «Мюзетты, Жаннетты, Жоржетты» большерукий водитель, не дождавшись итоговой «ах, Мурьетты», проявил солидарность с дядюшкой и чуть смазанным щелчком учредил ташкентские новости. <...> Силы были неравны, всюду ночь, прости нас, любимый артист, приеду домой, все поправлю… Нас — то есть меня с братом (он рядом, всегда рядом) и маму (она сзади дремлет, всегда дремлет, никогда не спит). <...> Если обернуться в черную перспективу межкресельного прохода, то по диагонали от мамы также не спит красивая женщина с длинными, похожими на проволочный лабиринт волосами. <...> На Горячем озере мы познакомились с двумя тридцатилетними подругами из Кемерово: у одной хозяйки жили, на пляж ходили вместе, в бадминтон играли; я вообразил, как мы с братом на них женились, но сперва вызвали на дуэль их тридцатилетних мужей и убили в неравном поединке. <...> Публикуемый рассказ — из готовящейся к изданию книги «Умр». <...> Я сыграю на московской сцене роль Клавдия; брат сделает предложение моей третьей жене; а потомственный алкоголик Упырь, чем-то прельстивший малолетку Вику, проживающую над нами со своим дедом, сделает ей ребенка, внедрится со своей мамашей-упырихой в ее жилплощадь, на место отравленного внучкой деда, и они станут ждать, когда подрастет ребенок, чтоб избавиться уже от Вики; и упыренок действительно подрастет, зарежет и папу, и бабушку — не из мести за маму, а ради той <...>