Юна Летц Два рассказа Как молния-мальчик бродячий «Меня зовут Берри и я не ягода, хотя уже сорок два года все говорят, что я та еще ягода. <...> Когда они объясняют, что я только часть рода, что за мной и передо мной по всемирной пуповине тянется цепочка человеческих жизней, я морщусь и закрываю уши. <...> Потому что никакой цепочки я вокруг себя не чувствую. <...> У моего отца были глухонемые родители, и когда он плакал, к нему никто не приходил, и с ним никто не разговаривал. <...> Отец вырос замкнутым человеком и никогда никого не любил. <...> Он утонул в соленом озере в прошлом году, зацепившись волосами за ржавый якорь, и старые моряки, знавшие его, шутили, что он нырял, чтобы биться головой о дно. <...> Так что брат утонул, а перед этим еще отец прекратил свое существование, просто распался в один день, не будучи способным удерживать молекулы своего тела в одном целом, и только я как-то спасся, и то не уверен, что надолго, потому что уже сейчас у меня появляются совершенно пустые мысли в голове, и я чувствую эту наследственную муть, которая будет тянуться тоскливо из поколения в поколение, пока не растворится в одном человеке. <...> Она вышла без шапки на улицу в семь лет и отморозила себе мозг, после чего неделю пролежала в коме, и все это время ее родительница стояла над ней со всей белой церковью, пока мама не услышала колокольный звон, и ангелы не вернули ее к жизни. <...> И когда мы Юна Анатольевна Летц родилась в Смоленской области в 1985 году. <...> Два рассказа родились, она почти с нами не разговаривала, но все звенела колокольчиком, который вечно лежал у нее в верхнем кармане кофты. <...> Мамина мама, моя бабушка, сначала жила с нами, но потом она перестала ходить и лежала перед столом, на котором стояла еда, и люди ели и пили. <...> И мне рассказывали, что у бабушки внутри тогда не было сердца, а вместо него туда что-то натолкали. <...> А ее сердце увезли в научный институт — я думал, что учиться, но выяснилось, что на исследования, потому что оно было таких <...>