А. Дживелегов
Добролюбов и идея революции
"Литература и марксизм", 1931, кн. 3
OCR Бычков М. Н.
Среди лирических стихотворений Добролюбова есть одно, заслуживающее особого внимания. И
если я берусь за перо, чтобы этими немногими строками обратить на него внимание, то делаю это не как
специалист -- русская критика 60-х годов никогда не была в кругу моих занятий, -- а как скромный
мемуарист. Просто хочется поделиться с читателем данными, которые иначе могут совсем затеряться
{Эта заметка -- результат беседы с П. И. Лебедевым-Полянским, который категорически уверил меня,
что "мемуарные" факты, о которых я собираюсь сообщить, будут новыми.}.
* * *
Вот это стихотворение.
О, подожди еще, желанная, святая,
Помедли приходить в наш боязливый круг.
Теперь на твой призыв ответит тишь немая,
И лучшие друзья не приподымут рук {*}.
{* Сочинения Н. А. Добролюбова, т. 4 (изд. 1871 г.), стр. 704.}
Всего четыре строки. Ни заглавия, ни даты. Каков смысл этого четверостишия?
В годы моего студенчества (1893--1897) Добролюбов не стал еще для молодежи историей
окончательно, а был живым родником идей, к которому жадно припадали и в котором искали ответа на
некоторые из самых трепетных вопросов современности. И стихи его -- "Свисток" и лирика одинаково -читались
и обсуждались. Но этого стихотворения мы не понимали.
К кому оно обращено? Кто она, "желанная"? Живая женщина? Призрак легенды? Почему она
"святая"? И почему, если она желанная, она должна ждать и не может притти? И что у нее за странные
друзья? На эти вопросы мы не находили ответа, пока однажды совершенно случайно ответ сам не нашел
меня.
Я бывал по воскресеньям у доктора Петра Ивановича Бокова в его доме в Успенском переулке,
что на Малой Дмитровке. Познакомился я с ним в первое мое студенческое лето, в Крыму, получил
приглашение бывать и по приезде в Москву ни одного воскресенья не пропускал. Люди, которые меня с
ним познакомили, шепнули мне, что П. И. Боков -- тот самый друг Чернышевского, которого автор "Что
делать?" вывел в своем романе: история Лопухова -- это история П. И. Бокова. Нетрудно представить
себе, как потянуло сразу 19-летнего студента к такому человеку, в его дом, в общество его друзей. О нем
и о его обществе, может быть, мне придется еще когда-нибудь рассказать подробно. В настоящий
момент мне нужно только установить источник своей информации.
П. И. Боков был другом не только Чернышевского, он был другом и Добролюбова, которого,
живя в те годы в Петербурге, он лечил постоянно и с которым был тесно связан вплоть до самой его
смерти. В Москву переехал он позднее. И вот в одно воскресенье, когда у П. И. в числе других были
доктор Н. А. Белоголовый, тоже лечивший и Добролюбова и Некрасова (вскоре умерший), и видный
московский адвокат Д. Н. Доброхотов, их сверстник, зашел разговор о Добролюбове. Я в него ввязался, и
кто-то спросил, знаю ли я стихотворение "О, подожди еще, желанная". Я ответил, что знаю, что мы его
обсуждали в кружке, но понять не можем. Старики переглянулись с улыбкой, и Боков, наклонившись ко
мне, тихо сказал: "Оно обращено к революции. Добролюбов написал его незадолго до смерти".
Все стало понятным: и "желанная", и "святая", и "боязливый круг", и "тишь немая", и бессилие
"лучших друзей". И вспомнились другие намеки Добролюбова, которые ему удавалось контрабандою
протаскивать через цензурные рогатки. Вспомнились пламенные страницы в статьях об А. Гавацци и о
Кавуре, где в буквальном смысле "переносится действие в Пизу" и потому было легче писать
крамольные мысли {Да и статья о Гавацци кажется в "Современник" не попала.}. Вспомнилась
неподражаемая "по искусству, хочется оказать -- по агитационному мастерству, эквилибристика в
Стр.1