ДУРОВ, Сергей Федорович [1816, Орловская губ.-- 6(18).XII.1869, Полтава] --поэт, переводчик,
прозаик, общественный деятель. Происходил из родовитой, но бедной дворянской семьи. Отец -полковник,
умер в 1834 г., не оставив наследства. Плату за обучение Д. в Благородном пансионе при
Петербургском университете (1828--1833) вносил его дядя по матери, известный драматург Н. И.
Хмельницкий. С 1833 по 1847 г. Д. служит по гражданскому ведомству, занимая скромные должности,
затем выходит в отставку в чине коллежского асессора и становится профессиональным литератором.
Интеллигент-демократ по жизненному опыту, Д. легко вошел в общественный и литературный мир
Петербурга 40 гг.
В периодике он печатается с 30 гг., но редко и анонимно. С 1843 г.-- гораздо чаще и под
собственным именем. Большинство произведений Д. написано с 1843 по 1849 г., до ареста по делу М. В.
Петрашевского. В историю русской литературы он вошел как поэт и писатель-петрашевец, участник
"натуральной школы". Стихотворения, повести, физиологические очерки Д. рассеяны по альманахам
("Молодик".-- 1843, 1844, "Метеор".-- 1845, "Новоселье".-- 1846, и др.), журналам (см. Лит.) и газетам
("Литературная газета", "Санкт-Петербургские ведомости") 40 гг., несколько стихотворений -- по
журналам 60 гг. ("Современник", "Время", "Эпоха", "Отечественные записки"). В отдельное издание
произведения Д. не собирались.
Если написанное им со временем затерялось в литературном море эпохи, то его личность и
судьба запечатлелись в памяти современников и потомков. Человек незаурядного ума и обширных
познаний, покоряющей убежденности, душевного благородства и обаяния, он до конца жизни умел
привлекать сердца и оказывать поразительное влияние на самых разных людей: в 40 гг.-- на участников
кружков Петрашевского и своего, в 50 гг.-- на Ч. Валиханова, Г. Н. Потанина, В. П. Буренина и др.
Вокруг него (по признанию А. Н. Плещеева, Н. П. Григорьева, А. П. Милюкова) всегда создавалась
особая, вдохновляющая атмосфера. Облик Д. сохранился в романах А. И. Пальма "Алексей
Слободин" (под именем Рудковского), П. М. Ковалевского "Итоги жизни" (под именем Сорнева), в
"Записках из Мертвого дома" и "Подростке" (в образе Версилова) Ф. М. Достоевского. Многие поэты
(среди них Плещеев) посвятили Д. задушевные стихи.
С зимы 1847/48 гг. он постоянный посетитель "пятниц" Петрашевского, высказывает там свои
взгляды: о необходимости вооружать подчиненных не против непосредственных начальников, а против
корня зла, который -- "в законе и государе"; о том, что писать для журналов нужно смело и свободно, не
оглядываясь на цензуру, тогда из множества идей хоть одна, да "проскочит"; что семейные и
родственные узы лишь опутывают человека (отголосок идей Ш. Фурье), а брак, даже но любви, при
недостаточном материальном обеспечении -- безумие и др. Д. часто и с успехом читает свои сочинения.
Здесь же познакомился с учением Фурье и других социалистов-утопистов, однако отнесся к их проектам
критически: "Согласен, что труд может быть усилен и лучше организован... что от этого физические
нужды человека умалятся...; но страсти, но болезни, утраты близких нам по сердцу -- для этого одно
лекарство -- вера" (Дело петрашевцев.-- Т. III.-- С. 190). Неудовлетворенный сумбурным характером
вечеров у Петрашевского, Д. вместе с Пальмом и А. Д. Щелковым организует весной 1849 г. у себя на
квартире отдельный кружок, куда входили, помимо хозяев, бр. Достоевские, Плещеев, Н. П. Григорьев,
II. Н. Филиппов, В. А. Головинский, Ф. Н. Львов, Н. А. Спешнев, Милюков и нек. др. Всего было семь
вечеров и обед у Спешнева. Вскоре собрания приняли опасное политическое направление: члены кружка
решили исследовать социально-экономическое состояние России в духе новых гуманных идей; читались
антиправительственные сочинения ("Письмо Белинского к Гоголю" -- Ф. М. Достоевским, "Солдатская
беседа", одна из первых попыток революционной пропаганды в армии,-- Н. П. Григорьевым); шла речь о
подпольном литографировании запрещенных цензурой произведений. Небольшая группа кружковцев
(Спешнев, Достоевский, Филиппов, Львов) занялась устройством тайной литографии. Сведения о
политических взглядах самого Д. противоречивы. С одной стороны, налицо революционные,
радикальные тенденции: высказывание о "законе и государе" ряд стихотворений ("Киайя", 1845; "Н. Д.
П-ой", 1863). С другой -- Д. не сочувствовал идее тайной литографии и поэтому прекратил в апреле 1849
г. свои вечера. Как и некоторые другие петрашевцы (Достоевский, Головинский), он верил в особый, по
сравнению с Западом, путь социального развития России, в то, что "народу русскому приуготовлены
великие судьбы" (Там же.-- С. 192) и что перемен к лучшему следует ожидать от правительства. Видимо,
для самого Д. в этом вопросе не было ясности. Интересно, что эту его "расколотость" почувствовал и
передал десятилетия спустя в своем Версилове Достоевский.
После ареста (23 апреля 1849 г.) Д. провел восемь месяцев в одиночной камере Петропавловской
крепости. Был приговорен к расстрелу. Мужественно пережив обряд смертной казни и последующее
помилование, он вместе с Достоевским был отправлен на четырехлетнюю каторгу в Омский острог, где
потерял здоровье, но сохранил убеждения и бодрость духа. Выйдя из острога в 1854 г., Д. и Достоевский
проводят месяц в доме дочери декабриста И. А. Анненкова в Омске. Связей со ссыльными декабристами,
Стр.1