И. Ф. Анненский. Достоевский до катастрофы
---------------------------------------------------------------------------Серия
"Литературные памятники" Иннокентий Ф.Анненский, М., "Наука", 1979
OCR Бычков М.Н.
---------------------------------------------------------------------------Статья
из "Книги отражений", 1906 г.
ВИНЬЕТКА НА СЕРОЙ БУМАГЕ К "ДВОЙНИКУ" ДОСТОЕВСКОГО
Колорит ноября. Колорит туманной, мозглой петербургской ночи. Только не
теперь, а лет 50, а то и все 60 тому назад {1}. Кажется, Фонтанка. Над водой
повис плоский и опустелый мост, а ветер то поскрипывает фонарными столбами,
где тоскливо мигает что-то желтое, то
выше колец
фонарь, и в реку?..
Снег? Дождь? Может быть, болезнь? Может
погоня? Погони
взрывает
черную
шинели, и
канала. Прохожих совсем мало. Да кому и ходить-то в такую ночь? А это что же
там метет из улицы в улицу, метет в самое лицо и за воротник
Торопливые, мелкие шаги... Человек небольшого роста, пожилой, в енотах {2}.
Что-то вроде чиновника средней руки. Но отчего
чего-то боится или точно за ним
быть, безумие... смерть?
же
он
нет, но
выгнали... Что
выгнали из одного дома {3}. И из какого еще? Ведь это был почти что его дом,
от друга, от благодетеля
поделаешь-то?
право
налегла на спину - и плотно налегла, а другая нахлобучила шапку, а
Нет, этого, господа, как вы себе там хотите, а этого-то уж
чтобы, действительно... чтобы
не
воду
на
так бежит, точно
его только что
молокососы разные, женишки завелись; выживать да выживать, и видите - какой
оборот!.. и совсем даже безо всякой церемонии - русским, мол, тебе
говорят... Ах, да совсем не то же... Ну
Наваждение это, дурной сон... А
же, не то, господа...
одна
третья..
было... Ну,
срезался - это так... Ох, постойте ж... Да неужто же так-то вот взяли да и
выгнали? Да, брат Голядкин, плохи делишки-то твои... Бунтовал - вот теперь и
расплачивайся... Слышишь - часы бьют.. {4} Не рано, поди. Денек-то
ау! А
только как-то ты завтра, братец, отвертишься... Бежать скорее... И даль же,
господи... А расплата-то ведь, может быть, и раньше начнется, чем завтра...
Вот за этим поворотом и начнется, - за переулочком-то этим... Боже мой! Что
за странный вид у этого человека. Вы только взгляните... Он совсем опал и от
прозреваемого завтра, и от обиды, и от всего обилия даров
ноября. Вот он на минуту даже присел отдохнуть на тумбу под самым
Енот его распахнулся и весь вымок. Одну калошу
он
сам он, этот
спущенный с лестницы, сел в
голубую карету
уже посеял. Волосы
слиплись. Какой выцветший, вытертый, какой линялый человечек... И это он-то
бунтовал? Да еще как! Не дальше как сегодня утром он нарядил своего Петрушку
в ливрею с галунами, а
измокший человечишка, только что
с гербами
и разъезжал
человека
на
обед, ну
было перед
он
статским
магазинам, вещей одних, поди, на тысячу рублей наторговал {5}. Позвольте, но
какой же это бунт, если и он хотел быть как все? И отчего же, скажите, Якову
Петровичу Голядкину не быть как все? Ну, в канцелярию не пошел... Так на это
же причины были... Не манкировать же ему
Берендеевым... Пригласили
покатался по Невскому, к доктору своему заехал {6} - и на обед... Да... И
что ж тут такого, - я не понимаю. А
дом-то
какой! Почтенный
дочкой {7}. Дом чиновный,
и поехал на обед,
старец, так
сказать, убеленный... на службе лишился употребления ног и за это награжден
капитальцем, деревеньками, домком и красавицей
столичный дом... А он-то, Голядкин? Ведь уж так обласкан был, что и сказать
нельзя... Платье обновил для такого-то случая... карету взял. Вот тебе и
карета... Да чем же он, скажите, хуже других? Что тот-то, мальчишка-то в 26
лет и асессор, и с орденом... {8} Так ведь
Непочтительно, мол, трактует... Так здесь вам, Андрей
это что
же, собственно?..
Филиппович {9}, не
канцелярия. Здесь мы на равной ноге. Вот тебе и на равной ноге. Просят, мол,
извинить, принять никак не могут {10}: не так здоровы... Ну, что делать...
Перекусил в трактире, а потом-то, потом-то что?.. Час стоял, два
лестнице, за шкапами
стоял, на
стоял, между скарбом всяким, умирал, изнывал, а
стоял... Ну что ж? Ведь и он, как другие, постоял, постоял да и пошел - и
довольно даже свободно вошел... Что ж, мол, и вы - гости, и я - гость... Я,
господа, сам по себе... Герасимыч, поправьте свечечку-то: видите - не прямо
стоит. Да-с, вошел и дар
слова обрел, сердца
вышиб... Минута, две минуты внимания - и
тронул, почти
господин Голядкин опять на равной ноге со всеми этими людьми, - и
господин Голядкин восстановлен,
надо
что слезу
же
по
советником
Завелись там
языком
рука
петербургского
фонарем.
Стр.1