Анна Константиновна Черткова
Один против всех
Изд: "Вегетарианское обозрение", N 7, Киев, 1909 г.
Оригинал: Центр защиты прав животных "Вита" http://www.vita.org.ru/veg/veg-literature/chertkovone.htm
Один
против всех
(Посвящаю сыну Диме)
Была Страстная пятница. На крыльце рабочей избы сидел молодой конюх Федор, покуривая свою
трубочку. К нему медленной, вялой походкой подошел десятилетний барчук Коля и в нерешительности
остановился у крыльца.
-- Что невесело глядите, Николай Петрович? Аль нездоровы чем? -- спросил его Федор.
-- Нет, я так... Скучно.
-- Чего же вам скучно--то? Вот послезавтра праздник, гости наедут, угощение, веселье будет...
Мне ничего не надо, никакого веселья...Мне все равно скучно будет, -- упрямо твердил Коля.
-- Что так? Аль обидел кто? Аль серчаете на кого-нибудь? -- участливо допрашивал Федор.
-- Как же не серчать? Конечно, серчаю... Очень даже обидно: зачем они моего Лыску зарезали,
будто нам есть нечего! Ну ты сам посуди: я его поил, ласкал, он меня так знал -- бывало, куда я пойду, он
за мной бежит, издалека мой голос узнавал, такой хорошенький, беленький, мордочка розовенькая, я его
в так, так любил, больше всего на свете, а теперь его у меня не будет... И Коля заплакал и, всхлипывая,
кинулся на шею Федору и уткнулся лицом ему в плечо. Федор сочувственно стал гладить его по голове:
"Ну полноте, полноте, Коленька... Ах ты горе какое! Как же про это вы узнали?"
-- Прихожу сегодня, -- говорит Коля ноющим голосом, -- ищу, ищу, где Лыска? А Маланья
говорит: вот Пасха придет. к столу подадим вашего Лыска, разговеетесь им... Фу, противная, злая,
гадкая...
-- Полноте, Коленька, -- возразил Федор, -- да нешто это ее вина? Чай это папаша с мамашей
распорядились позвать мясника, а уж ее дело только зажарить...
--Мне все равно, они все, все злые, не пожалели.
-- Ну, услышал бы папаша. за такие речи по головке не погладил... Нешто можно так серчать на
родителев! Дело обнаковенное. Кабы еще телушка была -- другое дело, а то теленок: куда же его девают?
Все так, почитай, делают: выпоют, значит, хорошенько, чтобы мясо слаще было. чтобы к празднику было
чем разговеться... Уж такой порядок заведен, -- говорил Федор, спокойно покуривая и поплетывая в
сторону.
-- И ты такой же, как все, -- прервал его рассуждение Оля с жалобным упреком в голосе, -- а я
думал, что ты добрый... Значит, и ты есть его будешь, бедного Лыску?
-- А что же, коли дадут, так поедим и мы; отчего ж, оно не поганое, -- сказал Федор, притворно
веселым голосом и, передернув плечами и крякнув, отвернулся от Коли.
А Коля, уныло повесив голову, бормотал про себя: Господи, что же это! Все, все говорят так. Что
же мне делать?.. Ну пусть бы он сам умер; а то ведь убили, зарезали. Скажи, Федор, как его резали? Ты
видел? -- и Коля, схватив его за рукав, пытливо заглядывал ему в глаза.
Парень отвернулся. -- Ну, видел. Так что ж?
-- Скажи, как это было? Как это, как? -- допрашивал Коля.
-- Да что вам, право, как да как! Ну, обухом по голове, да ножом по горлу, вот и вся недолга.
-- Ай, ай! -- слегка вскрикнул Коля, невольно хватаясь за голову. -- Как это обухом? Сюда, так? -стукнув
себя по лбу, говорил он. -- И много крови? И кричал он, бедненький?
-- Крови много, точно. Нарочно спускают, чтобы мясо скуснее было. А что больно, того не скажу.
Он, чай, и не опомнился. Уж очень ловко делает это мясник наш, Спиридон Тимофеевич.
-- Да, ишь ты, не больно. Как же, так я и поверю, -- продолжал Коля, -- мне доктор нарыв
прорезал на шее, как больно было! А страшно, ужас! Мама так боялась, чтобы доктор меня не зарезал.
Плакала, плакала, больше, чем я даже. А доктор-то, наверное, еще ловчее мясника будет... И зачем это
все неправду говорят, -- вдруг жалобным голосом снова заговорил Коля, -- все недобрые стали, все злые.
И ты тоже...
Стр.1