Думается, французский поэт Жак Превер (1900–1977) особо не нуждается в представлении. <...> Его поэтические тексты говорят сами за себя. <...> Как пишет в послесловии переводчик Михаил Яснов: «Исследователи отмечали, что Превер обращается со словами так же, как режиссер с вещами, и создает свои причудливые построения из материала повседневного языка. <...> “Превер любит вырвать слово из привычного контекста, лишить первичного смысла, превратить в некую самостоятельно существующую ‘вещь”, – отмечает критик Рене Жильсон». <...> Самый яркий пример – стихотворение «Шествие», в котором Превер намеренно смешивает и смещает понятия, тем самым приходя к совершенно иным смыслам: «Профессор по фарфору с художником по философии / Инспектор Круглого Стола с рыцарем Газовой Компании / Утка под Ватерлоо с Наполеоном под соусом», и так далее. <...> Однако необходимо отдельно отметить и великолепную работу поэта Михаила Яснова, выступившего в роли переводчика и комментатора Превера. <...> Ибо стихи последнего полны парадоксов, метафор и стилистических сложностей, которые достаточно трудно передать на другом языке. <...> А кому же, как не одному из лучших поэтов ХХ столетия говорить о вечном? <...> Ощущение, будто лирический герой Андрея Василевского пребывает в неком переходном состоянии. <...> Течение его жизни неспешно и теперь, похоже, больше посвящено проживанию и присвоению чужого опыта. <...> Ведь «этот мир зачитан до дыр», «Но дух уже не захватывает / Ни по какому поводу». <...> «Это прошлая жизнь человека, / Та, что тянется с прошлого века, / Окончательно завершена, / Мне отсюда еле видна». <...> Кстати, тонкий юмор и ненавязчивая ироничность добавляют стихам воздушности. <...> Вообще поэтические тексты Василевского будто бы чуть разрежены. <...> Описываемое пространство весьма пространно, однако по мере утяжеления поэтической речи и оно трансформируется (что особенно заметно в третьей части сборника). <...> Созерцание внешнего переходит в созерцание внутреннего: «не могу вздохнуть <...>