Исторические науки №2 2011 (180,00 руб.)

Стр.1

Стр.2

Стр.3

Исторические науки, № 2, 2011 Отечественная история Васькин А.А., 1 член Союза писателей Москвы МОСКОВСКИЕ АДРЕСА ЛЬВА ТОЛСТОГО. ВОЗДВИЖЕНКА УЛ., ДОМ 9 (К СТОЛЕТИЮ СО ДНЯ СМЕРТИ ПИСАТЕЛЯ) «С скукой и сонливостью поехал кРюминым, и вдруг обкатило меня. П.Щ. прелесть. верг2. По четвергам хозяева дома Рюмины устраивали танцевальные вечера. Но, видно, не очень живые, раз Лев Николаевич ехал кРюминым с заведомой скукой и сонливостью. Стало быть, уже не ожидал от томного вечера ничего хорошего. Знал куда едет, бывая здесь ипрежде. Если бы не Щербатова… Как обычно, принимали гостей Николай Гаврилович Рюмин (1793–1870), тайный советСвежее этого не было давно», – записал Толстой 30 января 1858 г. В этой дневниковой записи под инициалами П.Щ. скрывается восемнадцатилетняя княжна Прасковья Сергеевна Щербатова, обратившая на себя внимание Льва Николаевича еще 6 декабря предыдущего 1857 г.: «Щербатова недурна очень», – отметил он тогда за письменным столом в своей квартире на Пятницкой. Толстой не случайно приехал на Воздвиженку именно 30 января 1858г. – это был четник, камергер Высочайшего двора, откупщик и богатей, и его жена Елена Федоровна Рюмина, урожденная Кандалинцева (1800–1874). «Из грязи в князи» – это про Николая Рюмина. Его отец, рязанский миллионер Гаврила Васильевич Рюмин (1751–1827), в начале своей карьеры торговал пирогами на рязанском базаре. Обладая природной сметливостью, быстро пошел в гору. В Рязани ему принадлежали полотняный ивинный заводы, два десятка винных лавок. Ему одному выпала честь принимать у себя царя Александра I, проезжавшего через Рязань в 1812 и1820 гг. За верную службу Отечеству Гаврила Рюмин был пожалован правами потомственного дворянина идворянским гербом. Его младший сын Николай Рюмин пошел еще дальше, приумножив состояние отца. Славился Николай Гаврилович и своей щедростью. Рязань была полна приношениями и дарами Рюмина-младшего. В домах, пожертвованных им городу, помещались дворянский пансион, мужская и женская гимназии, а сад вего владении стал любимым местом отдыха горожан. Полученные Рюминым чины, ордена и звания – это тоже следствие достигнутого финансового положения, позволившего ему упрочить сложившуюся фамильную традицию благотворительности и меценатства. Вот почему Рюминых помнят не только вМоскве (в старой 1 Васькин Александр Анатольевич – историк Москвы, писатель, журналист, лауреат Горьковской литературной премии 2008 г. в номинации «По Руси» (краеведение). Автор книг «Спасти Пушкинскую площадь», «Я не люблю московской жизни», или Что осталось от пушкинской Москвы», «ОтВолхонки до Знаменки», «От снесенного Военторга до сгоревшего Манежа», «Монастыри Москвы», «Московский университет на Моховой» и других, а также более ста публикаций, исследований, очерков на тему исторического прошлого российской столицы. Эта статья является продолжением серии публикаций, начало – в №3 за 2010 год. 2 Название улицы происходит от монастыря Воздвижения Честного Креста Господня, основанного в 1450 г. (в 1812 г. монастырь сожгли наполеоновские солдаты). Воздвиженка, ставшая началом дороги на Смоленск, в XV–XVI вв. была известна и под названием Орбат, сегодня этим словом наречена другая московская улица – Арбат. На Воздвиженке селились представители московской знати, ближайшей к царскому двору (XV–XVII вв.), а также богатейшие фабриканты (XIX в.). 6

Стр.1

Исторические науки, № 2, 2011 столице Рюмин сделал много больших церковных вкладов), Рязани, но и в Швейцарии. Жители Цюриха в качестве признательности назвали одну из улиц города в честь мецената Рюмина. В Москве Рюмин был известен и как крупнейший поставщик кирпичей, вподмосковном Кучине ему принадлежала кирпичная фабрика. Тайный советник имел в центре Москвы несколько домов, в том числе на Волхонке. Не было бы Николая Рюмина – не было бы и Морозовых. Крепостной Савва Васильевич Морозов, с которого принято вести историю рода Морозовых, в 1820 г. выкупился именно у Николая Гавриловича Рюмина. Мог ли предполагать тогда Рюмин, что пройдет всего каких-то семьдесят лет, и разбогатевшие Морозовы здесь, на Воздвиженке выстроят свои особняки– дома 14 и 16! В доме на Воздвиженке Рюмин вместе со своей большой семьей поселился в 1834 г. Балы у Рюмина запомнились многим современникам. Одна из них, Е.А. Драшусова, вспоминала в1881–1884 гг.: «В давно минувшие добрые времена Москва отличалась гостеприимством и веселостью. Приятно слушать рассказы о старинных русских домах, где всех ласково, приветливо принимали, где не думали о том, чтобы удивлять роскошью, не изобретали изысканных тонких обедов, разорительных балов с разными затеями, где льется шампанское, напивается молодежь, что прежде было неслыханно. Тогда заботились только о том, чтобы всего было вдоволь. Радушие хозяев привлекало посетителей, тогда легче завязывались дружеские связи, тогда было у кого встречаться, собираться запросто, когда не представлялось какого-нибудь общественного увеселения или светского бала, тогда не сидели все по своим углам, не зевали и не жаловались на тоскищу (современное выражение) ...тогда молодые люди не искали развлечения у цыганок, у девиц хора, в обществе своих и чужих любовниц... Роскошь убила гостеприимство точно так же, как неудачная погоня за наукой и напускной либерализм уничтожили в женщинах любезность, приветливость и сердечность. Когда мы поселились в Москве, существовали еще гостеприимные дома, давались веселые праздники, и у многих сохранились еще традиции русского радушия и хлебосольства. Исчислять московские гостиные было бы слишком долго – скажу только …о беспрестанных праздниках и приемах Рюминых. Последние были мои наидавнейшие знакомые. Николай Гаврилович Рюмин нажил огромное состояние откупами. Говорят, он имел миллион дохода. Он прежде жил в семействе в Рязани, где еще его отец положил в самой скромной должности целовальника начало его колоссального богатства. Потом они переехали в Москву, поселились на Воздвиженке в прелестном доме, который периодически реставрировался и украшался, и в котором в продолжение многих лет веселили Москву. Я бывала на балах у Рюминых молодой девушкой, и теперь, после долгого отсутствия из Москвы, нашла у них прежнее гостеприимство и прежнее веселье. Кроме больших балов и разного рода праздников, которые они давали в продолжение года, у них танцевали каждую неделю, кажется, по четвергам, каждый день у них кто-нибудь обедал из близких знакомых. Сверх того, они по воскресеньям давали большие обеды и вечером принимали. В воскресенье вечером у них преимущественно играли в карты. Яговорила, что Московское общество обязано было бы поднести адрес Рюминым с выражением благодарности за их неутомимое желание доставлять удовольствие бесчисленным знакомым». Узнаем мы из мемуаров Драшусовой и судьбу самого Николая Рюмина: «Можно ли было ожидать, что итакое громадное состояние пошатнется? Всегда находятся люди, которые умеют эксплуатировать богачей и наживаться на их счет. Н.Г. Рюмин много проиграл в карты, много прожил, много потерял на разных предприятиях. Казалось бы, для чего при таком богатстве пускаться в спекуляции? Неужели из желания еще больше разбогатеть? Как бы то ни было, но после его смерти дела оказались совершенно расстроенными. Вдова продолжала 7

Стр.2

Исторические науки, № 2, 2011 жить в великолепном своем доме, где сохранилась наружная прежняя обстановка, для чего прибегали кбольшим усилиям. Со смертью Елены Федоровны все рухнуло, ииз колоссального состояния осталось очень немного». У Рюминых было пять дочерей: Прасковья, Любовь, Вера, Екатерина иМария: «Несмотря на светскую тщеславную жизнь, беспрерывные развлечения и суету, девицы Рюмины были вполне хорошо воспитаны, религиозны, с серьезным направлением и вовсе не увлекались светом». «Старый, мрачный дом на Воздвиженке», – пишет Лев Толстой в «Войне и мире». Но сегодня этот дом вовсе не пугает нас, более того, он вызывает пристальный интерес. И все это благодаря архитекторам К.В. Терскому иП.А. Заруцкому. Первый из них в1897 г. приложил руку к фасаду, придав его внешнему виду так необходимую ему изящность и элегантность. Второй же зодчий в 1907 г. пристроил корпус по Крестовоздвиженскому переулку, а общую архитектурную законченность получившегося проекта он подчеркнул башенкой, выделяющей угол дома. Дом Болконского, а кто-то говорит, Волконского. И так, и этак правильно. Как дом старого князя Болконского, это здание увековечено автором всвоем известном романе (в этом доме решалась судьба брака княжны Марьи и Николая Ростова). И домом Волконского этот особняк тоже был. Князь Николай Сергеевич Волконский (1753–1821) прикупил этот дом в 1816 г., задолго до рождения своего внука – Льва Толстого. Еще в середине XVIII в. здешним участком владели князья Шаховские. В1774г. его обладателем стал генерал-поручик В.В. Грушецкий. Его дочь П.В.Муравьева-Апостол и продала дом князю Н.С. Волконскому. Волконский владел домом пять лет. «Князь Н.С. Волконский должен нас интересовать не только потому, что он дед Л.Н. Толстого и что его внук наследовал некоторые черты его характера, но также как один из видных итипических представителей своей эпохи исвоей среды, как прототип кн. Николая Андреевича Болконского в«Войне и мире», – так начал свой рассказ оН.С. Волконском сын писателя Сергей Львович Толстой в своей книге «Мать и дед Л.Н. Толстого». В герб рода Волконских входят гербы Киевских и Черниговских князей, что подтверждает древность и знатность рода. Фамилия происходит от названия тульско-калужской реки Волконы, на берегах которой простирались вотчины Волконских. Считается, что первый из князей Волконских– Иван Юрьевич – погиб в 1380 г. на Куликовом Поле. В дальнейшем ратная служба стала для многих представителей семьи Волконских главным делом всей жизни. Как и полагалось в то время, дед Льва Толстого, дворянин Николай Волконский был записан в военную службу еще ребенком. В 1780 г. капитан гвардии Волконский состоял всвите императрицы Екатерины II при ее встрече с австрийским императором Иосифом II. В 28 лет он стал полковником, в 1787 г. – бригадиром, в1789 г. – генерал-майором, состоявшим при армии. Живы семейные предания Толстых об участии Волконского во время русско-турецкой войны во взятии Очакова. В 1793 г. Волконский – посол в Берлине, в 1794г.– служит вЛитве и Польше. В 1794 г., по неясным причинам, Волконский уволился в отпуск на два года. По мнению Льва Толстого, случилось это из-за ссоры с екатерининским фаворитом Григорием Потемкиным. В 1796 г. с воцарением Павла I Волконский и вовсе был уволен из армии, затем через полтора года вновь возвращен обратно и в декабре 1798г. назначен военным губернатором Архангельска. Менее чем через год по указу Павла генерал от инфантерии Н.С.Волконский в сорок шесть лет от роду был окончательно отставлен своенной службы. «Продолжать службу при Павле сего мелочными придирками было слишком тягостно для гордого, независимого характера князя. Он принял решение изменить свою жизнь, удалиться от двора с его интригами и заняться воспитанием дочери – ей уже исполнилось девять лет», – писал праправнук Волконского С.М. Толстой вкниге «Толстой и Толстые». 8

Стр.3