ЛОГИКА. ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ. МЕТОДОЛОГИЯ И ЛОГИКА НАУКИ

Монография посвящена проблемам оправдания исходных предельных основоположений познания. Работа представляет пятую книгу издания, задуманного как систематическое положительное изложение философской доктрины познавательной деятельности.

Рассматриваются методологические основания процесса социального познания. Раскрываются особенности методов осуществления научных изысканий и представляются алгоритмы решения когнитивных проблем в теоретической и прикладной сферах социального исследования.

В монографии раскрываются основные проблемы современной методологии научного познания: ее предмет и структура, методологическая культура ученого, уровни научного познания, общенаучные и частнонаучные методы, проблема индукции, методологические аспекты динамики научного знания, методологические аспекты научной истины. Все эти проблемы рассматриваются в книге с позиций уровневой структуры организации знания в современной науке.

В книге анализируется современное состояние философских, логических и методологических исследований оценочных и нормативных рассуждений. Особое внимание уделяется роли оценок и норм в человеческой деятельности, представлениям о структуре оценок и норм и их взаимных связях, вопросу об истинности оценок и норм, актуальным методологическим проблемам «нормативных наук» (этика, эстетика, правоведение, искусствоведение и др.), способам вхождения оценок и норм в науку и другие области культуры. Описываются важные усовершенствования первой логики абсолютных оценок, построенной автором в 1968 г. и прошедшей уже испытание временем. Излагается новая логическая теория сравнительных оценок, использующих шкалу «лучше — равноценно — хуже». Показывается, что нормативные утверждения могут быть сведены к абсолютным оценкам, использующим шкалу «хорошо — безразлично — плохо». Намечаются новые области практического приложения результатов логики оценок и деонтической (нормативной) логики, перспективы дальнейших философских и логических исследований оценок и норм.

Книга призвана ввести читателя в мир основных принципов и операций человеческого мышления. В ней дается доступное, ясное и вместе с тем достаточно строгое и систематическое изложение современных представлений о деятельности мышления. Книга будет способствовать углублению стихийно сложившейся логической интуиции, выработке навыков последовательного и доказательного рассуждения. В заключении приводятся занимательные, хотя и требующие некоторого размышления, задачи по логике.

Предлагаемая книга — учебник, который написан на основе чтения курса в МГУ им. М.В. Ломоносова на отделениях по связям с общественностью, философии и религиоведения. Под аргументацией понимается обоснование каких-либо знаний посредством других знаний или фактических данных и средств логики. Описываются факторы неаргументативного характера, влияющие на принятие тех или иных знаний за обоснованные (прагматические, психологические и риторические). Содержит примеры аргументаций, упражнения, программу, вопросы для самопроверки (и проверки) знаний, критерии научности и ненаучности знания, методологию решения проблем и оформления результатов научной работы.

Сборник написан специалистами кафедры логики Санкт-Петербургского государственного университета. С его помощью читатель сможет изучить основы классической логики и истории формирования традиционного логического знания. Данное издание является дополнением к учебнику «Логика» под редакцией А. И. Мигунова, И. Б. Микиртумова, Б. И. Федорова.

Практикум соответствует программе курса логики для высших учебных заведений. В нем учтены последние научные разработки в этой области. При переходе от теории к практике иногда возникают трудности. Для их преодоления в предлагаемой книге даются технологии применения средств логики в познании. Использование данного учебного пособия сократит преподавателям время на проведение консультаций, а студентам позволит успешнее осваивать курс логики.

В учебнике, подготовленном в соответствии с Государственным образовательным стандартом для юридических вузов, учтены особенности преподавания курса логики студентам высших юридических учебных заведений. Использованы материалы из области правовых наук, показано значение логических законов, приемов и операций в работе юриста. Даны литература, предметный указатель и перечень логических символов. Данное издание является шестым, переработанным и дополненным.

Учебник соответствует программе курса логики для высших учебных заведений. В нем учтены последние научные разработки по современной логике, в том числе результаты, полученные автором.

Цель учебника — заложить основу логической культуры мышления юриста, научить применять правила и законы логики в профессиональной деятельности. В книге рассмотрены все основные темы курса: предмет логики, суждение, умозаключение и понятие, приемы разъяснения выражений, функции логики в правовом познании, логические основы аргументации и др. Теоретические положения иллюстрируются примерами из юридической практики.

Учебник написан специалистами кафедры логики Санкт-Петербургского государственного университета. С его помощью читатель сможет не только изучить основы классической логики и истории формирования традиционного логического знания, но также выйти за пределы стандартного курса логики: познакомиться с элементами современных логических теорий, основами логической прагматики и современной теории аргументации.

Внутренний политический кризис страны является показателем состояния сфер государственной жизни – социально-экономической, идеологической, культурной – и ярко иллюстрирует возможности и механизмы государственного реагирования и регулирования. В настоящее время последними тенденциями политической жизни евразийских государств в кризисные моменты стали манипулирование общественным мнением и формирование в социуме конкретного восприятия политических и экономических событий, в т. ч. формирование протестных и революционных настроений, приводящих к радикальным явлениям – вплоть до смены политической элиты и политического режима. Одну из ключевых ролей в коллективном социальном восприятии действительности и манипулировании общественным мнением играют социальные мифы, выступающие не только продуктом социальной памяти и общественного мышления, но и эффективным механизмом идеологического воздействия. В статье на примере основных политических кризисов новейшей истории России (с 1990 года по настоящее время) анализируется значение социального мифотворчества в периоды зарождения, формирования и кульминации разрешения политических кризисов. Автор рассматривает исторические события через проецирование их на современную действительность, использует данные социологических опросов, проводит сравнительный анализ нескольких политических кризисов, произошедших на одной территории. Целью настоящего исследования является определение статуса социального мифа в политической жизни государства и общества. Признание факта существования социального мифотворчества в политической жизни, влияние социального мифа на социализацию и политизацию индивида и четкое определение роли социального мифа позволяют говорить о социальном мифотворчестве как об отдельном направлении государственного регулирования, переводя его из сферы «городских легенд» в сферу культурной жизни общества.

Цель данной работы заключается в создании методологии поиска смысла науки в контексте ее кризиса и революции. Эмпирической основой статьи является реконструкция идей Э. Гуссерля, тесно связанных с проблемами современной философии науки, когда доминирующей тенденцией становится история науки. Согласно Э. Гуссерлю, сущность науки можно раскрыть, обратившись к ее смыслу. Смысл науки он выясняет, устанавливая взаимозависимости между миром науки и жизненным миром, который и порождает мир науки. С этих позиций Э. Гуссерль не различает классическую и неклассическую науку, поскольку они являются порождением одного и того же жизненного мира. Особенности его историко-научного подхода связаны с исследованием происхождения науки и обращением к ее истокам. Э. Гуссерль рассматривает происхождение геометрии как теоретико-доказательной формы научного знания в античной культуре, а также возникновение математического естествознания в Новое время. На этом основании ученый формулирует принцип исторического априори, который связывает с научной традицией. Математизация природы, полагающаяся на факты, сформировала идею объективной природы. Одновременно это был процесс утраты наукой жизненного значения, что, по Э. Гуссерлю, и есть кризис науки. Мыслитель отстаивает значимость философских обобщений в теоретических исследованиях конкретных наук. Его позиция, касающаяся признания неустранимой значимости и роли философии в науке, находит подтверждение в пост- неклассической науке. Так, при формировании принципов картины мира постнеклассической науки особое значение приобретает философское толкование принципа эволюции как самоорганизации, поскольку с этим принципом связано новое понимание сущности законов науки.

В статье рассматривается понимание категории «субъективность» с точки зрения религиозного мировоззрения, и в частности христианства. Любой человек имеет цель, в которой он заинтересован и к которой стремится. Таким образом, субъективность невозможна без страсти. Под страстью С. Кьеркегор понимает не чувственное, телесное желание, а идею, завладевающую человеком. Кьеркегоровскому пониманию страсти, на наш взгляд, близка делезовская трактовка идеи как задачи. Утратив страсть, человек утрачивает свою человеческую сущность и превращается в фантастическое нечто. Для религиозного мировоззрения высшей страстью становится достижение высшего блаженства – веры. Для Кьеркегора христианство изначально субъективно, а не объектив- но, т. к. Бог – субъект, а не объект, и существует только в субъективности, и обретение Бога возможно благодаря бесконечной страсти внутреннего. Необходимым условием веры является наличие парадокса, позволяющего увековечить историческое и историзировать вечное. Развитие субъективности С. Кьеркегор видит в том, что мыслящий субъект совершает любое действие, имея в виду собственную экзистенцию, которая представляет для него высший интерес. Различие между мышлением и действием С. Кьеркегор обнаруживает в том, что мышлению мы передаем возможность, безразличие и объективность, действию же придаем субъективность. Если мы хотим совершить какое-либо действие, мышление остается мышлением, оно не становится действием, но появляется возможность, в которой возникает заинтересованность в действительности и действии. Субъективный мыслитель – одновременно существующий индивид и мыслитель, но он не абстрагируется от собственного существования и абсолютного различия, но мыслит, оставаясь внутри существования.

В практикуме рассматриваются актуальные прикладные вопросы дисциплины, представлены вопросы и задания для подготовки студентов к практическим занятиям (семинарам)

В статье исследована область онтологии, гносеологии и их взаимосвязь на основе постановки и решения основного вопроса философии. Вскрыта противоречивость онтогносеологии как основание проблемности в структуре взаимоотношения онтологии и гносеологии. В первом разделе взаимное влияние обнаруживается в имплицитной форме в учении о бытии Парменида и в эксплицитной форме у Ф. Энгельса. Ядром этой области взаимовлияния является, как доказывает автор, исследование базисных противоположностей всякого мировоззрения, включая и философское: мироздания и человека, бытия и познания, материи и сознания, объективного и субъективного. Во втором разделе показано, что поиски в истории философии и современной литературе привели к попыткам решения проблемы взаимовлияния онтологии и гносеологии в мифологическом мировоззрении с позиций «синкретизма», в самой философии – в виде «третьей линии» философии, в обыденном сознании – в виде «здравого смысла». Выход за пределы синкретизма, как объясняется в третьем разделе статьи, при истолковании соотношения онтологии и гносеологии приводит к трем вариантам: дуализму, противоположным вариантам редукционизма и диалектической модели, наиболее глубоко раскрывающей их взаимную связь на основе закона единства и борьбы противоположностей, выявляющего их внутреннюю сущность и проистекающую из их сущностей взаимосвязь. Автор использует диалектический метод исследования, опираясь на принципы объективности, системности, единства исторического и логического.

В статье анализируются роль и значение консенсуального подхода, соотношение консенсуса и диссенсуса, конвенции и дискуссии в обосновании объективности и истинности научных теорий. Дана характеристика традиционной теории познания, ориентированной на приоритет эмпирических, индуктивных методов, рассматривающих конвенцию как проект рациональности, логической корректности, практической применимости, отсутствия конкурирующих теорий. Показано значение идей критического рационализма К. Поппера, представителей постпозитивизма в преодолении эмпирического индуктивизма, постановке основных проблем неклассической теории познания, методологии плюрализма, недоопределенности теории эмпирическими данными, несоизмеримости конкурирующих теорий и контрнормативного поведения ученых, во взаимопонимании участников дискуссий при разработке научных исследовательских программ. На основе анализа работ представителей постпозитивизма обоснована несостоятельность квалификации их взглядов как позиции одностороннего иррационализма и релятивизма, исследующих в контексте неклассической эпистемологии проблемы относительной автономии теоретической науки и общепризнанной методологии. Показано, что доводы Т. Куна о необходимости перевода несоизмеримых теорий с одного языка на другой, расширение П. Фейерабендом предела научных теорий, применение методов «гносеологического анархизма» и пролиферации, концептуализация И. Лакатосом методологии исследовательских программ и их эвристического потенциала сыграли позитивную роль в обсуждении основных проблем обоснования истинности научных теорий, особенно в период научных революций. Автор отмечает, что современное исследовательское внимание к постпозитивистским концепциям определяется не результатом простого интереса к анализу проблем философии науки XX века, а возрастанием потенциала конвенциональной методологической стратегии, особенно в социально-гуманитарных науках, как основы конструктивно-прогностического, коммуникативного, консенсуального процесса научного познания и деятельности.

Книга — дополненное и переработанное издание «Эстетической эпистемологии», опубликованной в 2015 году издательством Palmarium Academic Publishing (Saarbrücken) и Издательским домом «Академия» (Москва). В работе анализируются подходы к построению эстетической теории познания, проблематика соотношения эстетического и познавательного отношения к миру, рассматривается нестираемая данность эстетического в жизни познания, раскрывается, как эстетическое свойство познающего разума проявляется в кибернетике сознания и искусственного интеллекта. В сферу исследования включается сюжет, способствующий пониманию того, как философия — эта методология души, с одной стороны, и искусство, с другой, ваяют истину, как художественно-философские формирования становятся произведенческими структурами, как эти культурные образования усиливают рельефную форму как того, что есть, так и дополненной реальности. Познание и эстетическое деяние, полагаемые в апоретике, утверждаются вместе, чтобы определить интеллектуальное произведение.

Стержневая проблематика книги – субъект-предикатный комплекс, взятый как ядерная форма сознания в его основных аспектах: самосознание, чувственное восприятие, дискурсивное мышление. Обоснована принципиальная возможность осмысления любой субъект-предикатной конструкции в двух логиках – субстанциально-ориентированной и процессуально-ориентированной, эксплицирована процессуальная логика смысла. Показана необходимость дополнения традиционных методов анализа до логико-смысловых, позволяющих учесть вариативность логик осмысления. На материале арабского языка и арабо-мусульманской культуры продемонстрирована эффективность анализа смысловых конструкций в процессуально-ориентированной перспективе на основе соответствующей логики.

В статье рассматриваются причины, которые позволили С. Кьеркегору прийти к идее множественной субъективности и принципу дополнительности. В первую очередь на это повлияла фундаментальная задача, которую датский философ поставил перед собой, а именно: показать все возможные формы мировоззрений. Кьеркегор справился с этой задачей посредством созданных им концептуальных персонажей, каждый из которых экзистенциально, изнутри проживал одну из форм человеческого бытия и оценивал другие формы бытия с собственной точки зрения. Также к идее множественной субъективности Кьеркегора подвела философская система Гегеля, утверждающая тождество бытия и мышления, но, с точки зрения датского философа, такое тождество возможно только для Бога, но не для человека. Следовательно, человек расщеплен, а расщепление порождает множественность. В основе диалектики Гегеля лежит иерархический принцип: эта диалектика не может быть использована для объяснения форм человеческого бытия, поскольку они гетерархичны по отношению друг к другу, а не построены по принципу иерархии. Кроме того, эстетическое мировоззрение С. Кьеркегора изначально множественно, религиозное и промежуточные формы также допускают множественность, по отношению друг к другу формы человеческого бытия построены по принципу дополнительности. Специфика художественного творчества требует множественности в авторе: одна часть автора порождает идеи, в то время как другая выбирает из идей те, которые представляются наиболее интересными и важными.

Стратегии образования, практикуемые в современной России, анализируются в плане их адекватности реальностям и актуальным потребностям общества. Отмечается, что целый ряд действующих в стране стратегий образования отличается радикализмом и утопичностью, что обрекает их на безуспешность и превращает в источник социальных рисков. Ставится вопрос о необходимости системной корректировки политики и стратегий государства в сфере образования с учетом спектра вызовов времени в адрес России на данный исторический момент, а также назревших потребностей развития российского общества

В монографии на основе критического анализа истории категориальных учений впервые исследуется традиция понимания диалектических категорий как философских понятий предельной общности и ее последствия для конституирования современной методологии научного познания. В работе рассмотрены проблемы соотношения категорий и философских, научных, общенаучных понятий, а также логической формы существования категорий в мыслящем сознании и условия их необходимого обнаружения.

Настоящее учебное пособие написано с учетом требований Федерального государственного образовательного стандарта высшего профессионального образования по направлению подготовки «09.03.02 Информационные системы и технологии» магистра (утвержден приказом Министерства образования и науки Российской Федерации от 12 марта 2015 г. № 219). В нем рассмотрены разнообразные проблемы построения системного научного знания. Освещены основные концепции логики и методологии науки и специфика их постановки и решения в научных исследованиях. Изложен материал о научном мышлении, основных положениях логики и философии науки, о современных взглядах на научное знание и о существующей полемике, о науке как о социальном институте, о проблемах развития науки и научного знания в современной России. Материал учебного пособия подготовлен с учетом специфики преподавания социальных дисциплин в технических вузах.

В статье рассматриваются особенности кьеркегоровской интерпретации понятия «субъективность» в его магистерской диссертации: если традиционная интерпретация связывает субъективность с понятием воли как негативного понятия, то для Кьеркегора понятие «субъективность» нейтрально. Он связывает его с понятиями «мировоззрение», «свобода воли», «долг», «ответственность». Впервые субъективность в исторической действительности проявляется в иронии у Сократа. Ироник возникает в кризисные моменты истории, когда перед человеком встает проблема самоидентификации. Ироник вырван из исторической действительности, он оказывается «между» двумя действительностями. Критическое отношение ироника к действительности порождает его свободу и возможность выбора. Кьеркегор различает метафизическую и сдержанную иронию: 1) метафизическая ирония отрицает всю действительность, в то время как сдержанная ирония отрицает только историческую действительность, которая утратила право на существование; 2) метафизическая ирония возможна только для Бога-ироника, но не для человека, – человек может выразить себя только в сдержанной иронии; 3) метафизическая ирония основана на тождественности мышления и существования, но такое тождество возможно только для Бога, сдержанная же ирония основана на утрате тождественности, расколотом субъекте. Ирония в диссертации С. Кьеркегора рассматривается не как эстетическая категория, не как контемпляция, а как форма существования. В каждой из форм существования – эстетической, иронической, этической, юмористической и религиозной – субъективность проявляется по-разному. Ироник – это одна из форм выражения субъективности, которая зависит от ценностных установок иронического мировоззрения.

статья посвящена исследованию концепта правды в отечественной культуре. Содержание этого концепта трактуется как «человеческое, слишком человеческое» измерение истины. В центре внимания – особенность национального правосознания, состоящая в том, что правдоискательство сочетается с боязнью суда, а сакрализация правды – с готовностью «обживаться с кривдой». Анализ фольклорной традиции приводит к выводу об онтическом преимуществе кривды в структуре жизненного мира.

приводится обзор состоявшейся в октябре 2009 года в Воронежском государственном университете Всероссийской научной конференции и коротко излагается содержание основных докладов, прозвучавших на ней

Статья посвящена влиянию биологической теории эволюции на современную эпистемологию и обратному процессу — влиянию естествознания, в частности биологических явлений, на когнитивные процессы, что открывает реальные возможности для объяснения многих познавательных явлений. По мнению автора, эволюционная эпистемология, опираясь на новые результаты теории эволюции, открывает новые перспективы исследования когнитивного аппарата человека. В современных условиях познавательные способности человека следует рассматривать не только как однозначный, линейный процесс развития рациональных и культурных способностей человека, но и как результат продолжающейся природной и биологической эволюции индивида, что позволяет сделать новые познавательные и теоретические выводы и вывести отдельные следствия. Основываясь на достижениях естествознания, эволюционная эпистемология использует идеи и механизмы биологической эволюции для раскрытия и рациональных, и актуальных на сегодня иррациональных способностей человека

статья посвящена исследованию значения рационального и нерационального в языке науки, возможности использования учеными структур естественного языка в процессе научной деятельности, а также рассмотрен вопрос о роли конвенций

The article gives a general description of the situational approach to solving problems of the socialhuman cognition. The author considers the removal of contradictions between the objectivist (natural science) and the subjectivist (the humanities) methodological orientations in the social-human cognition as the objective of the situational approach. An overview of the theoretical foundations of the situational approach – the introspective ontology going back to Kant’s theory of cognition and theory of situations based on the non-classical tradition of philosophizing – is given. The article discusses the conceptual apparatus of the theory of situations, categories that describe the statics of the situation as a subjective-objective structure and the dynamics of the situation as the rationalconditional interaction and relation between the situations.

Несмотря на широкое распространение семиотических исследований, семиотика до сих пор находится в поисках собственной идентичности. Исходя из того, что семиотические идеи появились гораздо раньше самой семиотики, в статье рассматривается возникновение семиотических идей в античной философии, в рамках которой авторами трактатов о знаках были такие известные философы, как Филон, Зенон, Феофраст и Филодем. В центре внимания находятся идеи Платона и Аристотеля, стоической и эпикурейской школ. Показано, что для Платона ключевым вопросом является возможность познания вещей через именование (означивание в широком смысле слова). Рассмотрение роли знаков у Аристотеля занимает промежуточное место между логикой и риторикой; знак у него играет инструментальную роль в процессе рассуждения и приобретения знания. Аристотель принимает функциональное определение знака, которое было поддержано и в стоической школе. Важной характеристикой знакового отношения у стоиков является его понимание как триады, включающей две материальные сущности и нечто ментальное, известное как λεϰτóν. Λεϰτóν выступает как антецедент кондиционала. Рассматривая знаковое отношение как отношение вывода, стоики подразделяют знаки на указывающие и напоминающие в зависимости от их роли в познании. Для эпикурейской школы знаки играют существенную роль в процессе перехода от очевидного и известного к неизвестному. Природа знака понимается как диадическая. Стоическая и эпикурейская интерпретации знака являются корнями двух моделей знака, принятых в современной семиотике. Автор статьи утверждает, что адекватная реконструкция истории семиотических идей возможна лишь в контексте истории традиционно философских проблем.

Данная статья посвящена новому явлению в рамках цифровых гуманитарных наук (Digital Humanities) – так называемой цифровой визуализации философии, т. е. попыткам создания общедоступных интернет-приложений, направленных на графическое моделирование различных философских связей и распознавание в их рамках новых форм знания. Под визуализацией философии в данной работе подразумеваются способы представления философской информации в виде, удобном для зрительного наблюдения и анализа. Следует также отметить, что рассматриваемый в работе тип цифровой визуализации философии не следует путать с попытками эстетико-художественного представления философских концепций и таблично-схематическими репрезентациями философских построений, сущность которых также рассмотрена автором и определена в качестве базовых, но переходных форм на пути к цифровой визуализации. Ключевым подходом при реализации вопросов «компьютеризации» философского знания выступает парадигма, именуемая в западной интеллектуальной традиции панкомпьютационализмом, или «вычислительным поворотом», подразумевающая, во-первых, активное привлечение в процессе преподавания философии автоматизированного обучения (CAI – Computer-Aided Instruction), во-вторых, использование возможностей вычислительной техники для программирования и моделирования философской проблематики. Компьютерная обработка «философских» данных подразумевает в первую очередь создание массивов и баз данных, которые позволяют находить различные устойчивые связи, кластеры информации, необходимые для соответствующей вычислительной обработки философской информации, причем скорость получения новых философских комбинаций-концептов, связей и таксономий многократно увеличивается за счет автоматизации процессов обработки информации. В работе проведен анализ наиболее известных и доступных в Интернете ресурсов и соответствующей литературы, иллюстрирующих диапазон методов, используемых при решении вопросов графической визуализации данных, относящихся к различным разделам философского знания, а также предложено новое понятие «визиософия».

Современное социогуманитарное пространство наполнено когнитивными трендами, имеющими разнообразную идейную наполненность, от системных принципов до ситуативных исследований. Социальная эпистемология берет на себя функцию методологической селекции, в процессе которой возможно определение конструктивных векторов научной эволюции. Анализируются наиболее продуктивные концепции в рамках эпистемологии, представляющие потенциальный интерес для сопряжения различных контекстуальных полей на междисциплинарной основе.

Рассматривается концептуальная роль социальной эпистемологии в пространстве постнеклассической научной парадигмы. Растущий в научном сообществе интерес к данному направлению обусловлен очевидной зависимостью теоретического содержания знания от состояния социальных систем. В настоящее время статус эпистемологической проблематики повышается, увеличивается количество социально-гуманитарных методик, используемых для анализа процесса познания. Проводится осмысление спектра вопросов, связанных с состоянием современной социальной эпистемологии и используемых в ней методов социального познания.

Рассмотрены примеры использования формально-логических методов в сфере строительства. Авторы касаются отдельных сторон исследовательского поиска, который вёл выдающийся отечественный гидроинженер Н. М. Герсеванов. Показан формализованный язык, используемый Герсевановым для обоснования устойчивости зданий. Выводы Герсеванова рассматриваются в сопоставлении с логической теорией релейных схем В. И. Шестакова.

Автор обращается к философским концепциям Рене Декарта, Джона Локка и Дэвида Юма с целью продемонстрировать, что вопрос об интроспекции был поставлен в эпоху Нового времени задолго до работ Вильгельма Вундта и Эдварда Титченера, хотя последние и ввели этот термин в активный научный словарь.

Анализируется феномен нерелигиозной веры в появлении и развитии различных форм индивидуального и общественного сознания. Раскрыто понятие "нерелигиозная вера" в трудах профессора Д. М. Угриновича, рассмотрена проблема типологии рациональности, а также исторической и культурной обусловленности разума.

Построено оригинальное модельное множество для параполной логики, которое является обобщением модельного множества для классической логики высказываний.

Обсуждается "трудная проблема сознания" с позиций отношения мышления субъекта и связи его с Другими. Утверждается, что светлое поле сознания соответствует свободному осмысленному мышлению. Краткий анализ того, что делает мышление осмысленным, показывает, что акт утверждения смысла всегда требует Других. Таким образом, осмысленное мышление всегда содержит в себе (возможно, скрытое) отношение к Другим.

На основе древнегреческой философии автор раскрывает значение такого познавательного феномена, который характеризуется не субъектно-объектным, а напротив, объектно-субъектным отношением, при котором бытие открывает себя человеку. Активность бытия и пассивность познающего его субъекта является фундаментом для раскрытия онтологического аспекта истины.

Автор предлагает взглянуть на философию времени без определения логики развития представлений о времени или черты, присущей всем философским концепциям времени. Он показывает, что философия времени с различными пространствами ее существования, не является статичным образованием, а наоборот, разнообразие этой философии есть растущее многообразие выявляемых аспектов времени, подлежащих дальнейшему осмыслению.

В статье говорится о работе П. Осборна "Маркс и философия времени", где он предлагает свое видение проблемы времени, анализируя существующие концептуальные тенденции, а также сходство отдельных элементов различных течений философии времени.

Рассмотрены различные трактовки природы логического знания, логических форм и законов, проанализированы предпосылки построения логических систем различного типа. Предложен нестандартный, обобщающий подход к построению семантик, рассмотрены шаги построения логических систем на этой основе.

Рассмотрены основные идеи теории предметов А. Мейнонга и формальной онтологии Э. Гуссерля и прослеживается их взаимосвязь. Синтез этих идей намечает новые пути решения проблемы экспликации онтологических допущений.

В статье обсуждается мнение о том, что логика в своих исследованиях использует математические методы познания.

Статья посвящена проблеме самопознания в современной философии. Рассмотрены марксистская, ницшеанская и фрейдистская интерпретации.

Рассмотрены две различные формализации силлогистики Джона Венна с пятью нестандартными исходными силлогистическими константами. Установлено, что в обоих силлогистических исчислениях доказуемы одни и те же силлогизмы и правила обращения.

Рассмотрено возникновение алфавита. Анализируются недостатки традиционного лингвистического подхода. Фонетический алфавит рассматривается как двухкомпонентная информационная технология, делается предположение о приоритетной роли графической составляющей при появлении фонетического алфавита. Предполагается, что прорыв в графической составляющей письма могли осуществить только люди, в сознании которых уже произошло выделение зрения из общего комплекса чувств. Приводится трактовка легенды о Кадме.

Обосновывается положение о необходимости для понимания характера законов логики и математики признания наличия мира платоновских идей. С этой целью строится пифагоровский мир чисел, а затем и мир платоновских идей.

Рассматриваются вопросы истории развития науки, а также логики и методологии научного познания. Особое внимание отводится рассмотрению научных методов, характеристике основных этапов развития науки, идеалам и нормам научного познания.