Пантелеймон Романов
ГОЛУБОЕ ПЛАТЬЕ
Источник: Пантелеймон Романов. Избранные произведения.
Изд-во "Художественная литература", Москва, 1988.
OCR и вычитка: Александр Белоусенко (http://belolibrary.imwerden.de), 20 августа 2002.
I
Несчастье случилось на свадьбе недели за две до Покрова, когда хлеб был уже весь убран и в
поле оставалась только запоздавшая картошка.
Спиридон накануне свадьбы дочери даже ходил на свой загон, посмотреть, не пора ли
выпахивать картошку. Постоял там, посмотрел из-под руки кругом и понурый пошел домой. Месяц тому
назад дочь, Устюшка, пришла и сказала, что выходит замуж за сына кузнеца Парфена, комсомольца.
-- А денег на свадьбу кто тебе приготовил? -- спросил Спиридон, не взглянув на дочь.
-- Каких денег? Приданого ему не нужно,-- а венчаться будем не у попа, просто запишемся,-сказала
как-то небрежно, почти мимоходом Устинья, вильнула своей косой и ушла.
Жена Алена ахнула, а Спиридон бросился было за дочерью с кулаками, но сейчас же остановился
и, махнув рукой, только сказал:
-- Вот чертова порода-то пошла!..
Больше всего его задело почему-то, что жениху приданого не нужно. "Значит, хозяйства не
справит, раз копейку не ценит",-- подумал он.
Хотя он никогда ничем не выражал своей любви к жене, и если она уезжала одна в город и долго
не возвращалась, то он выходил на улицу посмотреть, не едет ли, но всегда смотрел не в сторону
околицы, а смотрел как будто по сторонам, чтобы люди не увидели, что он о ней беспокоится и ждет ее.
Говорили они с ней всегда только о хозяйстве и ни о чем больше. Теперь Спиридон стал
молчалив и раздражителен, и если выпивал и его чем-нибудь задирали, у него глаза загорались диким
огнем, и он, не помня себя, лез драться.
Один раз даже и в трезвом виде он едва не убил Семку кровельщика, маленького, лохматого
мужичонку, за то, что тот ехидно его поздравил "с хорошим женихом и партийной линией".
Когда же он бывал пьян и лез с кем-нибудь драться, Алена всегда повисала у него на руках и
твердила:
-- Спиридон, голубчик, будет... Спиридон, милый, не надо...
И уводила его домой, прикладывая землю к синякам, которые он себе насажал в пьяном виде.
Чем ближе подходил день свадьбы Устиньи, тем Спиридон становился угрюмее и сумрачнее. И
возможно, что если бы не было этой свадьбы, то не случилось бы и несчастья, такого нелепого и
ужасного.
II
В деревне начиналось веселое время свадеб. Но Спиридон ходил понурый, точно пришибленный.
Ему казалось каким-то позором, что свадьба его дочери будет не настоящая, без попа.
Свадебная пирушка была у жениха. Алена хотела было надеть свое лучшее голубое шерстяное
платье, которое ей Спиридон однажды привез из города, но в самую последнюю минуту почему-то
передумала и надела другое праздничное платье, попроще. "Как кто подтолкнул",-- рассказывала она
потом, уже в больнице, Спиридону.
Гости стали собираться еще задолго до темноты. Прежде, бывало, из церкви ехали на тройках с
бумажными цветами, заплетенными в гривы и хвосты лошадей, а теперь приходили и приезжали без
всяких цветов.
Спиридону и в этом показалось что-то позорное и обидное.
Казалось, что над ним и над его дочерью смеются, за настоящую свадьбу не считают. И он,
надевший свою праздничную поддевку и намасливший волосы коровьим маслом, чувствовал себя глупо,
Стр.1