Полевой К. А.
Взгляд на два обозрения русской словесности 1829 года, помещенные в "Деннице" и "Северных цветах"
Оригинал здесь -- http://www.philolog.ru/filolog/writer/kspolev.htm
Путешественник, совершая свой дневной переход, останавливается на возвышениях,
встречающихся ему, и смотрит на пройденное пространство. Такие обозрения полезны не на одних
столбовых, покрытых пылью дорогах, среди зеленых равнин, но на всех путях. Они воскрешают в
человеке воспоминания и составляют для него как бы сокращение замечательнейших случаев и встреч в
минувшем, из соображения которого он видит успех настоящего и запасается опытностью для будущего.
Но с такою ли целию, с таким ли желанием лучшего в будущем пишут у нас обозрения литературы, по
временам являющиеся в журналах и альманахах? Не руководствуют ли пишущих, не бывают ли для них
побудительною причиною отношения посторонние, желание похвалить своих, задеть чужих, дать ход
своему или приятельскому повременному изданию? Мы не хотим отыскивать сих нелитературных
отношений в обозрениях, написанных гг. Киреевским и Сомовым; но будем беспристрастны в
рассмотрении нашем: ибо не прямое желание добра литературе, неблагонамеренность, когда дело идет о
сем нежном, лучшем цвете нашего времени, есть святотатство, которое критика должна преследовать
всею строгостью своего правосудия.
Всякий, принимающийся обозревать литературу, должен, казалось бы, помнить, что он хочет
говорить о выражении умственной жизни народа. Однако ж сей обязанности не принимал на себя г.
Сомов: он, в самом начале статьи своей, объявляет, что его цель есть "по возможности полный отчет о
журналах и книгах", то есть род библиографической переклички. Он сказывает читателям свои мысли о
каждом упоминаемом им произведении, по крайнему разумению. Судить вправе всякий; но какая же
надобность нам, если г-ну Сомову нравится или не нравится то или другое? Мы будем рассматривать
только те места обозрения его, в коих он излагает какую-нибудь теорию, ибо о вкусах спорить нельзя. Но
большее внимание должны мы обратить на статью г-на Киреевского, которая почти вся связана одним
духом, если не теориею. Начнем с общего его взгляда.
По мнению г-на Киреевского, русская литература XIX столетия разделяется на три эпохи:
"Характер первой определяется влиянием Карамзина; средоточием второй была муза Жуковского;
Пушкин может быть представителем третьей".
Все это представительство отзывается аристократством, неуместным в литературе и
несправедливым. Можно ли сравнивать влияние Карамзина, преобразователя всей литературы своего
времени, с влиянием Жуковского, действовавшего на одну поэзию, и Пушкина, который доныне
оставался образцом в одном своем роде, следовательно, также не мог иметь влияния на литературу
вообще? Жуковский и Пушкин были преобразователями в поэзии, но едва ли малейшее влияние имели
они на общий дух нашей литературы, едва ли сколько-нибудь возбуждали они деятельность в
современных прозаиках, ибо поэзия не составляет еще всей литературы. Влияние писателя на литературу
возможно тогда только, когда сочинения его образуют какую-нибудь эстетику: так, Карамзин был
истинным светилом русских литераторов его времени. В "Письмах русского путешественника" он явился
и критиком, и поэтом, и собственно эстетиком; в последующих сочинениях своих он был образцом почти
во всех родах: и мы понимаем его влияние на литературу. Напротив,Жуковский и Пушкин, превосходные
поэты, но частные представители в литературе, не могли подвинуть вперед эстетики общества русского.
После сего мы никак не можем согласиться с автором и в его переходах словесности от Карамзина
к Жуковскому, а от сего последнего к Пушкину. И зачем воображать себе то, чего не было? Сотня или две
стихотворцев, подражавших и подражающих доныне Жуковскому и Пушкину, не составляют всей
словесности нашей в продолжение почти тридцати лет. Напомним автору о том, что упустил он из виду,
увлекшись своим мечтательным делением.
Начало нынешней образованности нашей представляет в летописях мира явление
необыкновенное. Могущественный гений нашего Преобразителя вдвинул нас в Европу и положил начало
всему, что совершается у нас в настоящее время. Преемники его, следуя направлению, данному России
Петром, с большим или меньшим успехом, смотря по обстоятельствам, довершали силою власти своей то,
что в других государствах производилось естественно, и потому они образовывали только приближенных
своих или, сказать вернее, окружали себя людьми образованными. Это имело следствием нынешнюю
утонченность нравов нашего высшего общества, бесхарактерность нашего образования вообще и
подражательность в литературе, ибо и литература наша образовывалась не естественным развитием
умственных сил, но прививкою или чем-то похожим на лепную работу по данному образцу. У нас были
Стр.1