Л. А. Мей
Гривенник
Неправдоподобное событие
Проза русских поэтов XIX века. Сост., подготовка текста и примеч. А. Л. Осповата.
М., "Советская Россия", 1982
OCR Бычков М. Н.
Спиридон Петрович Богословский шел поутру в присутствие. Была Страстная неделя; теплая
погода, безоблачное небо, шумные потоки грязной воды по обеим сторонам улицы, веселое чириканье
воробьев -- все показывало, что скоро тронется лед на Москве-реке и что природа приготовляется
встретить, как следует, красавицу-весну. Но Спиридон Петрович шел задумавшись и, кажется, был не
слишком доволен приготовлениями природы.
"Экая грязь!-- думал он.-- По снежку кой-где еще можно пробраться, а чтобы улицу перейти, не
забрызгавшись,-- и не думай! Богатым все ничего: сел в карету на лежачих да и ступай себе куда знаешь!
А вот как тут четыреста пятьдесят ассигнациями годового оклада да экономии -- нулью нуль -- нуль, так
и подумаешь -- куда деньги девать: не то извозчика за пятачок нанять, не то пять фунтов хлеба купить.
Не знаю, ей-богу, как еще господь грехам терпит. Конечно, я веду себя аккуратно, вина не пью, в карты
не играю, табаку не курю, чай пью только у знакомых, а дома, забывшись, и кваску хлебнешь... да всетаки
вот на мне и вицмундир, и шинель, и калоши... все ведь это денег стоило... Рублей двести -побольше
на все пошло. А как я сколотил двести рублей? Уж что-то и не помню... Никак награжденье
дали к Новому году... Нет! это было прошлого года, и я сшил себе сюртук, а вицмундир у меня года с
три... Вот нашему брату платье беречь и нужно".
-- Да! убережешь! -- вскрикнул он отчаянно.
Промчавшаяся мимо пролетка забрызгала его с ног до головы.
"Экое наказание! -- подумал Спиридон Петрович, глядя вослед за пролеткой и отряхая с шинели
грязь.-- Куда ни пойдешь, везде попадется этот Иван Михайлыч, а попался -- так и жди себе какойнибудь
неприятности! Правда говорится: кому какое счастье. Как вспомнишь, что с Иваном
Михайлычем в одном селе в бабки играли, да отец-то его был пономарем, а мой покойник батюшка -дьяконом,
так и смешно станет и досадно. Ванюшку-то, бывало, все мальчишки за волосенки таскали, а
теперь пошел Ванюшка в гору и Иваном Михайлычем стал, и рукой его не достанешь. Вишь какая
пролетка, и бекеш с бобром! А с чего разбогател? С неправды. Говорят -- ехал купец с денежками да на
ухабе и обронил, а Иван Михайлыч, не будь глуп, мешочек-то и подтибрил, знает то, что купец банкрот и
объявить не смеет. Ведь вот с чего жить пошел! А забыл, что неправо нажитое прахом пойдет. И почему
бы ему не объявить тогда полиции? Дали бы третью часть капитала, и то -- слава богу! И на совести бы
греха не лежало. Вот найди я... хоть десять рублей -- и то объявлю, право, объявлю... Что ж? Может, ктонибудь
беднее меня потерял... Если четвертак какой-нибудь под ноги попадется, это другое дело: тут и
объявлять нечего, а десять рублей -- деньги! Да нет, честный человек скорей свои деньги потеряет, не то
что чужие найдет. А недурно бы найти этак тысчонку -- другую".
Тут Спиридон Петрович невольно взглянул вниз и остановился...
У его ног, на тротуаре, лежал новенький, светленький гривенник.
Спиридон Петрович поспешно нагнулся, поднял гривенник, положил его в карман и посмотрел
вокруг себя: ни впереди, ни сзади не было ни души, и Спиридон Петрович мог считать себя законным
владетелем находки.
"Вот голубчик, кстати подкатился! -- подумал Спиридон Петрович.-- Я только что раскидываю
умом, как бы деньжонок найти, а ты и тут как тут! Это хорошо. Это очень хороший знак! Сегодня же
понедельник -- так бы и начать с легкой руки неделю: сегодня найти гривенник, завтра -- двугривенный,
а там два, а там четыре... Господи! что это? никак я до присутствия дошел? Иной раз идешь-идешь... и
нынче -- смотри, пожалуй! Чуть было не пролонгировал".
В присутствии еще никого не было. Спиридон Петрович прошелся раза два по комнате, потом
сел на свое место, вынул из кармана гривенник, оглядел его со всех сторон и положил на стол.
"Ты должен принести мне счастье! -- думал Спиридон Петрович, глядя на гривенник.-- Я вижу,
что ты счастливый гривенник, и ни за что тебя не истрачу. В самом деле, какая странность! Мне
тридцать пять лет -- в гривеннике тридцать пять копеек, и год чеканки кончается на пять; меня зовут
Спиридоном Петровичем Богословским, и на печати у меня вырезано С. П. Б... на гривеннике -- тоже С.
Стр.1