Н. С. Лесков. Большие брани
(ОБЩЕСТВЕННАЯ ЗАМЕТКА)
То сей, то оный на бок гнется.
Опять превеликие и буйные брани настали в нашей литературе. Пребывая
по возможности в стороне от всех этих турниров, мы, может быть, не без
основания несем от кого-нибудь из наших читателей упрек, что мало следим за
литературными явлениями и относимся к ним, по-видимому, совсем безучастно.
Сознаемся, что известная доля подобной укоризны отчасти, может быть, нами и
заслужена: мы действительно не пишем ни срочных обозрений русских журналов,
ни периодически появляющихся критик и рецензий на новые книги. Но всего
этого мы не делаем отнюдь не по невниманию или неуважению к литературе, а
именно и по вниманию и по уважению к ней. Мы того убеждения, что
основательных, подробных и дельных критик писать в газете невозможно, а
потому и искать такой критики в какой бы то ни было газете будет всегда
труд напрасный. Газеты, посвященные разработке вопросов дня, не могут, да и
не обязаны отдавать большого места явлениям литературным. Известные газеты
так это и принимают, а другие, которым такой взгляд кажется ошибочным,
держатся иных обычаев. Эти последние посвящают очень большое внимание не
только всему появляющемуся в печати, но даже не манкируют и тем, что
происходит в самой жизненной среде литераторов. Некоторые из таких газет,
следя за поведением литераторов, при появлении произведений того или
другого из них напоминают публике, что вот этот автор человек хороший, а
этот сделал то-то и то-то, или даже и не объясняют, что именно он сделал, а
просто не одобряют его с нравственной стороны. Одна из таких газет была так
аккуратна, что однажды как-то заявляла даже, что один покойный критик
(тогда еще живой) бывает иногда пьян; а другая обличала одного редактора,
что он в карты играет.
Мы никогда не могли конкурировать в этом роде с многосторонними
изданиями, о которых упомянули. Особых усилий к приобретению сколько-нибудь
значащих и веских критических статей мы не употребляли как потому, что их
при нынешнем совершенном отсутствии критических дарований в среде наших
писателей негде достать, так опять и потому, что заботы об этом не считали
своим главным делом. Повторяем снова: вполне ценя и высоко ставя значение
критики, мы все-таки не гонимся за нею особенно и убеждены, что настоящее
место ее в журналах, а не в газетах, ибо газета, по всем условиям ее
издания, не может так внимательно заниматься критикою, как может делать это
месячный журнал. Обозреть книгу журнала или какого-нибудь отдельного
сочинения в газетном фельетоне, заключающемся приблизительно в трехстах
коротеньких строчках, и обозреть так, чтобы тут все дело было выслежено и
доказано, - это задача не только трудная, но, по нашему мнению, даже и
недостижимая. Стремясь достичь эту недостижимую задачу, критик-фельетонист
прежде всего манкирует доказательностью и заставляет себе верить на слово.
Стесненный пределами газетной статьи, он поневоле говорит с публикою, как
мог бы говорить разве только человек уже ауторизованный и аккредитованный
общественным доверием. Он говорит: такой-то роман хорош, а такой-то дурен,
и ему надо верить почти без всяких доказательств, потому что ему некогда,
да и негде приводить эти доказательства. Отсюда у всех таких критиков
укоренена привычка говорить бездоказательно, а эта привычка неминуемо
влечет вслед за собою другую привычку - говорить безответственно. Развязный
фельетонист объявляет одного писателя честным, другого бесчестным, одного
независимым, другого продажным, одного талантливым, другого бездарным, и
тоже не станет приводить в подкрепление своих слов ничего или приведет
ничего не стоящую сплетню, вздорный намек, и, конечно, и он дальше ни за
что не ответствует. Была ваша воля читать; в вашей же власти ему и верить
или не верить.
Но зачем же читать, если не
верить? Им верят. Справедливость
заставляет сказать, что положительное отсутствие критических дарований,
вследствие которого наши журналы давно в корень оскудели критическими
статьями, у нас для многих отзывы фельетонистов преблагополучно заменяют
критику, и публика на это не только не жалуется, но даже этих фельетончиков
"спрашивает" и подчас очень нередко их "одобряет". Фельетонист объявит, что
Стр.1