Пётр Николаевич Краснов
Амазонка пустыни
Предисловие ко второму изданию
Предлагаемый роман написан в марте 1918 года, в станице Константиновской, на земле Войска
Донского, при условиях не совсем обыкновенных. Армия, к которой я имел высокое счастье
принадлежать, была уничтожена. Ее остатки, маленькая горсть офицеров и солдат, бродили где-то в
закубанских степях, и мы, офицеры, скрывавшиеся по донским станицам и хуторам, ничего про нее не
знали и питались самыми невероятными слухами. Почты и газет не было, и, казалось, все погибло и
никогда не воскреснет Россия.
Роман был напечатан в количестве одной тысячи экземпляров под названием "У подножия
Божьего трона", в Новочеркасске, в издательстве "Часовой", весной 1919 года, в те дни, когда рушился
Дон и отчаянно боролись за его спасение добровольцы генерала Деникина и расстроенная Донская армия.
Разошелся он по рукам, почти не поступая в продажу.
С тех пор прошло три года. Русская армия исчезла, рассеялась по маленьким гарнизонам Болгарии
и Сербии, стала на пограничную службу в горах Македонии, Албании и Черногории. Старые,
заслуженные полковники, прошедшие всю Великую войну, участники многих сражений, должны были
подчиняться как рядовые молодым иностранным поручикам, и благодарить Бога и страну, давшую им
приют и службу. Другие стали на работы, и наступили тяжелые серые будни.
И стал падать дух, и злая, черная тоска залегла на сердце. Кругом угрюмые горы, туман
клубится по долинам, горные скалы нависли над пропастями, и все чужое, чужое...
И ничего своего. Никого своего, кроме кучки людей поста, таких же тоскующих русских офицеров
и солдат.
Я приступаю ко второму изданию романа потому, что многое из старого позабыто, исчезло из
памяти... Позабыта и наша постовая служба и жизнь по маленьким гарнизонам в пустынях
Центральной Азии.
А надо напомнить.
Великая война, длившаяся три года, а потом четыре года гражданской войны затмили прошлое и
то недавнее, от которого мы удалены какими-то восемью-десятью годами, кажется нам давно
прошедшим. Понятие о многом извратились. После войны армия нам рисуется как громадное
количество, миллионы людей во времена мировой войны, потом сотни тысяч при генерале Деникине,
десятки тысяч при генерале Врангеле, собранные на одном клочке земли, сражающиеся, готовящиеся к
сражениям, прислушивающиеся в тылу к тому, как идут сражения. Семь лет войны -- семь лет походов,
подвигов, побед и поражений, семь лет красочных скитаний от Восточной Пруссии через болота
Полесья и Карпатские горы в Донские и Кубанские степи, в солнечный Крым, яркий Константинополь,
жизнь среди пестроты островов Леванта, прозябание по заграницам сделали жизнь каким-то
суматошливым, тяжелым, но и ярким сном. И, когда остановились, стало казаться, что и жить нельзя.
Когда рассеялась армия по Мурским Субботам, Белым Церквам, Измаилиям, Плевнам и вместо кипящей
и гомонящей массы в тысячи людей стали посты по 12 человек, училища, батальоны кадетских корпусов,
и кругом шла чужая, равнодушная к России жизнь, то закралась в сердце неисходная тоска.
А как же было до войны? Как же жилимы сами, наши отцы и старшие братья тогда, когда
стояли где батальоном, где ротой, где постом в восемь человек по Камен-Рыболовым, Раздольным,
Хунчунам, Омосо, Нингутам, Копалам, Пржевальском, Кольджатам, Хоргосам, Игдырям, Давалу и
прочим местам громадной Азии и Закавказья?
Ни газет, ни общества. Чужие люди кругом, дикая природа, не наше небо.
А ведь жили. Жили годами изо дня в день, ожидая получения роты или производства в сотники,
обмениваясь редкими письмами. И не только жили, но честно делали свое великое солдатское дело,
боролись с разбойниками, мечтали о подвигах, влюблялись, женились, имели детей, воспитывали их и
посылали от себя в далекие корпуса и институты.
Был скромный быт, в котором в невероятно тяжелых и скучных условиях ковались те чудобогатыри,
которые три года побеждали лучшую в мире германскую армию, которые не поддались Хаму
и четыре года стойко боролись с ним и, всеми покинутые, не сдались на позор, но рассеялись и стали на
тяжелую жизнь, на каторжную работу.
Стр.1