Александр Александрович Киселев
Этюды по вопросам искусства
(Письма к читателю)
Русская прогрессивная художественная критика второй половины XIX -- начала XX века.
М., "Художественная литература", 1977
OCR Бычков М. Н.
ПИСЬМО 2-е
Наша публика и наша критика
[...] Большинство же публики не имеет сознательных, умственных критериев для своих симпатий.
Она относится к искусству больше сердечной стороной, эмоционально, как говорят психофизиологи, она
ищет объяснения и поддержки своим эмоциям в чужом мнении, в критических статьях нашей
периодической прессы, простодушно полагая, что печатно творить суд и поучать могут только
действительные знатоки дела, бескорыстные жрецы истины и любви к прекрасному. И как глубоко
огорчается эта публика, попадая вместо храма науки об изящном на какой-то задний двор, где какие-то
темные неряшливые люди перебрасываются самой отборной бранью, отплевываясь во все стороны и
топча в грязь все, что она так бережно несла на суд к ним.
Комическую сторону этого огорчения представляет то обстоятельство, что ведь это постоянно
повторяется уже много лет. Художественные рецензии большею частью пишутся у нас или
неудачниками-художниками, или бездарными литературными несчастливцами.
Как на отрадное исключение, можно указать только на редкие статьи об искусстве Гаршина,
Короленко и Крамского, пожалуй Григоровича, Матушинского и др., которые никогда не были, за
исключением последнего, профессиональными рецензентами, а писали свои статьи случайно, между
делом. Большинство же присяжных художественных критиков, наполняющих своими упражнениями
столбцы газет и журналов в сезон выставок,-- это люди, не только лишенные всякого художественного
чутья, но и совершенно не любящие искусства, часто даже ненавидящие его.
[...] Наши художники, конечно, знают цену этим судьям и спокойно идут своею дорогой, не
обращая внимания на этот лай. Но бедная публика, или лучше сказать, та наибольшая ее часть, которая
не может обойтись без менторов, без проверки своих суждений и вкусов с авторитетными указаниями
печати, окончательно сбивается с толку и теряет голову. Кого слушать? Где правда, если мнения одного
знатока диаметрально расходятся с мнениями другого, если один утверждает, что наше искусство никуда
не годится потому, что оно безыдейно, бессодержательно и представляет бесполезную, праздную забаву,
а другой доказывает с пеной у рта, что наших художников губит тенденциозность, погоня за
литературными сюжетами и т. д.? Что может вынести читатель из статьи, в которой автор силится
доказать, что вся беда низкого художественного уровня нашей живописи заключается в том, что наши
художники не читают "Лаокоона" Лессинга? Вы думаете, что, может быть, он и прав. В самом деле,
"Лаокоон" Лессинга -- прекрасная книга, трактующая о границах поэзии и пластики, хотя теперь
значительно устаревшая, но ее необходимо прочесть каждому художнику и даже любителю. Но лучше ее
не читать совсем, чем прочесть ее с таким толком, с таким результатом, к какому пришел
рекомендующий ее автор статьи. Вывод его таков: в картине не должно быть некрасивых лиц, раскрытых
ртов и фигур, повернутых к публике спиной. Вот все, что он вынес из "Лаокоона" Лессинга. Подгоняя к
этой мерке картины прошлогодней передвижной выставки, этот курьезный рецензент не нашел на ней ни
одного художественного произведения, за исключением, кажется, двух: крошечной картинки г.
Грандковского и "Девочки с гусями" г. Бодаревского. [...] Находя все остальное на выставке ниже
критики, он высказывает уверенность, что художники, рано или поздно, с ним согласятся. Конечно,
согласятся, в особенности, если он приложит свою мерку и к другим художникам всех времен и школ.
Сколько придется ему развенчать славных имен, сколько уничтожить произведений Рембрандта и
Веласкеса за некрасивые лица, Мурильо и Рафаэля за спины и раскрытые рты и, наконец, что курьезнее
всего, самого Лаокоона, которого Лессинг ставит образцом художественного творчества. Но и тогда он
едва ли поймет, что лучше было бы ему самому не раскрывать рта для изречения таких диковин и не
Стр.1