В пьесе и на сцене как резюмирует рассказчик, “больше там с учеными не связывались”. <...> Больше и таких экспериментов в отечественной истории не было. <...> “Уже не было” или “пока еще”—вопрос все же открытый: под занавес звучит короткий диалог подростков про то, что надоевший дождь не может идти вечно. <...> Есть способы ситуацию исправить: изменить, например, угол наклона Земли при помощи архимедова рычага, хотя не суть важно — “главное, чтобы задача была поставлена”. <...> Это ли отсылка к роману упомянутых уже Стругацких “Хромая судьба”, где в прошлом, в заливаемом дождем городе действуют люди будущего, обучающие детей тому, как предотвра187 тить катастрофу для человечества. <...> Или же к одноименному со спектаклем произведению Мишеля Уэльбека “Элементарные частицы”, два десятилетия назад произведшему “эмоциональный взрыв и смятение умов” из-за выдвинутой в нем идеи, что люди — всего лишь функциональные частицы, для воспроизводства которых не нужна никакая любовь, а только точный расчет. <...> В какую сторону двинется общество сегодня— формалистски поставленный и математически выверенный спектакль как раз и дает пищу для размышления. <...> И даже сравнения: при нынешней ностальгии по советскому предъявлять нужно действительно лишь лучшее. <...> в Вологодском государственном драматическом театре Бессмертные аккорды бетховенской “Оды радости” завершают спектакль, поставленный Зурабом Нанобашвили, еще раз напоминая всем нам, что “Alle Menschen werden Bruder” (“Все люди — братья”). <...> В прологе перед зрителем на сценическом круге проплывает все, чем живет этот мир, заполненный страхом, — стол следователя, застеленный атласной красной скатертью с огромным изображением свастики, стол-плаха и петля для непослушных. <...> Мы видим лишь очертания этих предметов, но так узнаваемы эти нехитрые приспособления угнетения одних другими и так скоро мы сможем увидеть их в действии. <...> Сценическое пространство резко разделено на две области — обывательская <...>