Петербургский исторический журнал № 3 (2015) УДК 929 Б. С. Каганович К биографии М. Д. Приселкова В огромном личном фонде академика Н. Я. Марра, находящемся в Петербургском филиале Архива Российской академии наук, хранятся два обращенных к нему письма выдающегося русского историка Михаила Дмитриевича Приселкова (1881–1941). <...> В обоих случаях Приселков обращался к Марру не как к создателю «нового учения о языке», а как к авторитетному и влиятельному человеку, к мнениям и рекомендациям которого порой прислушивались и в высоких советских инстанциях. <...> Н. Я. Марр занимал множество должностей, в частности был председателем Секции научных работников — профессиональной организации ученых в рамках ВЦСПС, а с 1930 г. являлся вице-президентом АН СССР. <...> На более раннем этапе своей деятельности Марр в качестве специалиста по средневековой грузинской и армянской литературе и редактора журнала «Христианский Восток» тесно соприкасался с византиноведением и, несомненно, был хорошо знаком с работами Приселкова по истории церковнополитических отношений Византии и Киевской Руси. <...> Приселкова1 , скажем только, что этот крупнейший специалист по русскому летописанию, ученик и ближайший продолжатель дела А. А. Шахматова, до революции работал на кафедре истории церкви Петербургского университета, а позднее — на кафедре русской истории. <...> Начиная с 1923 г. Приселкова стали вытеснять из универси1 См. статью ученика и продолжателя Приселкова: Лурье Я. С. <...> М. Д. Приселков и вопросы изучения русского летописания // Отечественная история. <...> Saint-Petersburg Historical Journal N 3 (2015) Б. С. Каганович 203 тета в рамках борьбы с «буржуазной историографией»; окончательно вне университета он оказался в 1927 г. и сосредоточился на работе в историко- бытовом отделе Русского музея2 . <...> Последующие годы в жизни ученого были трагическими: 30 августа 1930 г. М. Д. Приселков был арестован по так называемому «Академическому делу», сфабрикованному ОГПУ (официально оно именовалось <...>