О тайнописи в романе „Доктор Живаго" Стилевой дуализм романа в даете языковых наблюдений раскрывается шбственно как дуализм авторской поэтики: тра;щтщотшо-реалиотичаским ее элементам противостоит [смещение системы образного выражения и внереалистический «аут». <...> 500—501 .романа в «записи», найденной -среди бумаг Юрия Живаго,, читаем: «Баджчрадочиое перечисление вещей и гВонятий, с виду ведормегатимых и поитараленных рядом, как бы .прошвюльно, у символистов, Блока, Верхарна и Уитмана оовеецм не стилистиаеокая прихоть. <...> О ТАЙНОПИСИ В РОМАНЕ «ДОКТОР ЖИВАГО» 151 таинственной и -скрытой частью содержания», — читаем в размышлениях Живаго об искусстве (стр. <...> Оно -пришло- к герою повествования -в один из творческих его- порывов, описываемых в романе; для читателя же — лишь в самом конце романа, в стихотворении «Зимняя ночь», образуя как бы своего рода композиционный эллипс мотива. <...> На параболах этого эллипса, словами и ощущениями Лары, вписаны еще два повтора: « — А ты B-ci e горишь и теплишься, свечечка моя яркая.'» >— влажным, заложенным от спанья шояотом -тихо оказала она. <...> небом современной уиицы и вокруг зажженной еацки в кжзднс.й нынешнего века. <...> Это может быть вполне обычное и все же ассоциируемое .словцо-определение, вроде: «Небо. превращалось в заутреню или обедню в маленькой переулочной церквушке». <...> Ассоциации возникают, наконец, и при чтении стихотворного цикла романа, который ведь и открывается блоковской темой «Гамлета», заканчивается же темой Христа. <...> Как ни объяснять эту последнюю аналогию в смысле принятия или отрицания ее органичности и преднамеренности, •— она есть данность: перекличка с «Двенадцатью» не ограничивается началом стихотворения «Зимняя ночь», 1 — пятьсот пятьдесят (страниц романной композиции Пастернака венчаются образом Христа с той же неожиданностью и той же озаренностью тайной и внутренним оптимизмом экспреасивных, акцентов, что и блоковская поэма. дящи, то есть помогают в какой-то <...>