Ерусалимский СМУТНОЕ ВРЕМЯ В РОССИИ И РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ: КОНФЛИКТ И ВЗАИМОПОНИМАНИЕ (О монографиях Т. <...> Маевского) То политическое целое, которое на короткий исторический отрезок в начале XVII в. объединило подданных Российского государства и Речи Посполитой, принято рассматривать в категориях конфликта. <...> В то же время невозможно обойти стороной тот факт, что сами источники подтолкнули исследователей к обсуждению Смуты как череды катастроф, углубивших культурно-политическую границу между «ляхами» и «москалями». <...> С другой стороны, более детальному анализу были подвержены обобщенные конструкции и периодизации и на смену им пришли более нюансированные, изменчивые, неединообразные образы Смуты (Р.Г. Скрынников, Б.Н. Флоря, А.П. Павлов, В.И. Ульяновский, 111 В.Н. Козляков, И.О. Тюменцев, А.А. Селин, Д.В. Лисейцев и др.) <...> На фоне этих новаций назревает пересмотр ключевых понятий для российского образа Смуты, знакомых каждому по обобщающим работам: «распад и возрождение государства», «государственная измена», «интервенция», «национальная борьба». <...> Наша задача здесь заключается в том, чтобы на основе некоторых из этих новаций показать, как военные конфликты вскрывают общие тенденции развития политической культуры Российского государства и Речи Посполитой и взаимопонимание между «московитами» и «ляхами» в начале XVII в. <...> Остановим внимание на двух монографиях, изданных в серии «Исторические битвы» польского издательства “Bellona”: «Москва 1612» Томаша Бохуна (2005)1 и «Москва 1617–1618» Анджея-Адама Маевского (2011)2. <...> Смутой в России началась череда европейских войн, продлившаяся Тридцатилетней войной и Шведским потопом. <...> Эти войны были инициированы в борьбе за «русское наследство» или «наследство Рюриковичей». <...> Кошки, мыши и люди или проблема снабжения польского гарнизона в Москве в 1610–1612 гг. <...> : Картина из торговых отношений в Московском государстве в эпоху Смуты // Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI–XIX вв <...>