Поэзия Андрей Грязов Усыновленные любовью Формула роста Я вспять иду к зерну от браги — Отец, который прежде — сын, Я прорастаю из бумаги, Ростком засохших древесин. <...> Из бересты гудящей пущи, Зажатый в цепкий клюв клеста, Не умерший и не живущий В прожилках клейкого листа. <...> Я — корешок в глухом овраге, И до рождения продрог. <...> Я — из густой полынной влаги, Архивной пыли всех дорог. <...> Расту сквозь сон слепой дворняги, Пронизан болью сквозняка, Я прорастаю на бумаге Забытого черновика Поэтом, лекарем, прохожим, А может, пьяненьким дьячком, Я — буква с тонкой нежной кожей, И непослушным языком. <...> Я — слово первое до срока, Начальных букв случайный стык, Пока еще не видит око, И зуб неймет — молчит язык. <...> Не понимая назначенья До взмаха старенькой косы, Я наклоняюсь, как растенье, Под светлой тяжестью росы. <...> * * * Марине Арсеньевне Тарковской Ни в Юрьевце и ни в Кировограде Следы его… нет, шел он босиком По льду, по снегу собственной тетради, Где смерть с бессмертьем рыщут косяком. <...> И вот смеется, шрамы расправляя, И не рифмует всуе: боль — юдоль, Он стрекозой влетает в грозы мая, Кузнечиком садится на ладонь Земного бога, что отстал от свиты Богов небесных, здесь на пикнике… Грязов Андрей — поэт. <...> Работает научным сотрудником в Институте нейрохирургии им. акад. <...> Усыновленные любовью Он из бересты держит древний свиток В мужицкой крепкой, поднятой руке. <...> В другой руке — крутящийся подсолнух; Лучи мелькают, скачут по лицу, Он знает: триединство — это воздух И сын, входящий в зеркало к отцу. <...> Колыбельная Погибшим в мирном, будничном бою Я песню колыбельную спою. <...> Как, может, смертью разводима жизнь, — Держи стакан и за стакан держись… Я обойду знакомые места, На каждом перекрестке тень креста. <...> Пух тополей, как пламя белых лиц, Моих свечей вокруг моих больниц. <...> И я иду вперед и вверх, туда, Где в спирте плачет белая звезда, И белый день вздыхает и молчит, Пока моя мелодия звучит, Пока я колыбельную пою О тех, кто пал в сегодняшнем <...>