Сны о Грузии Борис Мессерер Дружбу нельзя предать Вспоминая время начала нашего общего жизненного пути с Беллой, могу сказать, что первым впечатлением для меня было то, как самоотверженно она «уходила в ночное», просиживая многие часы при лампе под абажуром и вставая изза стола уже при свете утреннего солнца. <...> Я видел, с каким упорством и с какой затратой сил она занималась переводами с грузинского языка. <...> Еще не до конца поняв характер Беллы, не осознавая меры ее приверженности Грузии и не будучи в знакомстве с грузинскими поэтами, я спрашивал: — Белла, объясни, пожалуйста, почему ты так много сил отдаешь переводам с грузинского? <...> Вот, например, Иосиф Бродский и Андрей Сергеев переводят англоязычных поэтов. <...> Их переводили многие замечательные поэты, например Вильгельм Левик. <...> Не сужаешь ли ты свой кругозор, замыкая его на грузинских авторах? <...> С течением времени я понял, что Беллой руководит подлинная любовь к грузинскому народу, к его культуре, к грузинским обычаям и нравам, к способу времяпрепровождения. <...> И под утро так чиста виноградовая сладость, осенившая уста. <...> Малым камушкам во Мцхета воздаю хвалу и честь. <...> Дело в том, что я бывал в Грузии до встречи с Беллой, и у меня было много своих впечатлений, и они во многом совпадали с впечатлениями Беллы, но, конечно, я не мог себе представить меры поклонения грузин Белле. <...> Это было вхождение в самую сокровенную среду грузинской элиты. <...> Дружбу нельзя предать Лучшие люди Грузии преклонялись перед Беллой и лучшие семьи в Тбилиси звали нас к себе, стараясь приветить и угостить самым широким способом. <...> Конечно, мне по началу было трудно привыкнуть к такой мере любви, выражавшейся в высокопарных тостах, но вскоре я стал тонко разбираться в той степени искренности, с которой они говорились. <...> И я быстро подружился со многими замечательными поэтами, проводившими время вместе с нами. <...> Я уже сам попал под влияние возникших дружб и всеми силами старался принимать приезжавших <...>