Лев Аннинский Перед неведомым Читая казахских авторов «Джубаб всю ночь ломился через апартаменты, поэтому зардар провел бессонную ночь… <...> » Аслан Жаксылыков Вы понимаете, кто ломился и кто провел ночь? <...> Если истрепанные старые слова растворяются в волнах прошлого, то пусть воссияет величественное слово кахан… <...> То ли дерево, которое ломилось, то ли вихрь, который ломился сквозь дерево… <...> . Ушедший то ли на Восток, то ли на Запад, через кукурузные, подсолнуховые, гречишные и пшеничные поля прямо к солнцу, восстающему над миром, словно огненная птица? <...> .» А что если повествователь — не мечтатель, смакующий легенды об огненной птице, а «кадровый офицер современных космических войск, штурман корабля, удерживающий в голове маршрут сквозь галактику, червячный проход и вакуумный двигатель… <...> Так смысл в том, чтобы сцепить, сопрячь, соизмерить ситуацию мироздания, когда ему грозит новая «война эпох», и тысячелетнюю историю, когда «все, чем обычно занимается человек — это движения тлетворной иллюзии, прокладывающей норы и ходы в теле великой матери-Майи, жизни, не имеющей ни начала, ни конца…» <...> Лейтмотив новой казахской прозы, бесстрашно переданный доктором филологии Асланом Жаксылыковым 238 Лев Аннинский. <...> Возвращаюсь к главной мысли (роман называется «Возвращение»): неистребима у человечества жажда научного прогресса и неизбежна идущая от нее смертельная опасность для этого самого человечества… <...> Глобальные трагические мотивы сочетаются со скрупулезно точными приметами жизни тех поколений, что взращены мирной, послевоенной, послесталинской эпохой: подробности светятся сквозь озноб едва миновавшей «холодной войны». <...> Алибек Байбол, тридцатилетний журналист, описывая покосившиеся дома, поясняет для забывчивых: в народе такие дома называются «хрущевками»… <...> Дом без отца — это нормально, это герой Байбола усваивает накрепко. <...> Или еще пример переоформления реальности: школе спустили путевку в «Артек». <...> Проблему <...>