214 сочилась кровь. что может сладость этих звуков дать сердцу, напоенному разладом и болью. <...> . С воплем Ара встал ч протянул сильные руки к звездам, ему был дан звук, слово, знак. <...> Это не пустой пафос слов, здесь, под накалом мук, самый обыденный и обойленный жизнью человек вырывается из круга своей обыденности — пусть только на мгновенье'. — но вырывается из своей судьбы, Не одним только пао>осом выразил Хагопьян отчаяние >: трагизм Человека. <...> Не менее глубока боль отца в любви к сыну, когда усталый Ара, вгрчувилюь с работы, слышит слабый голос больного Поля; снимает сапоги и бесшумно входит в его комнату. <...> Мальчик в Бреду протягивает к нему руки, принимав его за своеЗАМЕТКИ О КНИГАХ И ЖУРНАЛАХ го друга — Трппо, и в жарком, детской говоре отец ощущает любовь и нежность, которых никогда не получал от сына, но о которых всегда мечтал. <...> Вся книга написана во имя Человека, его боли и его судьбы. <...> ЗмоциональньТй настой автора поднялся со дна его «вчера» (его наследия! на поверхность «сегодня», где человек забыт и обойден. <...> Надо прививать свежие росте» а то.ящу ее ствола, вызывать х жиэии большие чувства, чтобы ими эмоционально за'5род' -ла жизнь, «ак вино, а не осаждалась на поверхности быта, в эаботач о сегодняшнем дне. <...> Книга Хагопъяна асярыла острой жа.чостыо н состраданием драму будней н будничных людей. <...> Если пытаться дать некое обобщаиице Сторонники -- их, пожалуй, большинство — указывают, что роман с исключительным реализмом изображает нравы « ж«йнь германской армии при Гитлере, в том числе, и теневые стороны ее. <...> Но с другой стороны, ее с*гдует упускать г^з виду и то, что если автор подчеркивает отрицательные стороны прежних порядков, то он свое от {гантельное отношение никак не распространяет на немецкого солдата и офицер* вообще. <...> Автор нисколько не ставит под сомнение ни пвтриотиэ'М, ни боевой дух немецкого солдата во время войны. <...> Более того, последний старит перед читателем старый вопрос: является ли умение солдата <...>