Благой Д. Державин // Литературная энциклопедия: В 11 т. - [М.], 1929-1939.
Т. 3. - [М.]: Изд-во Ком. Акад., 1930. - Стб. 205-221.
http://www.feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le3/le3-2051.htm
ДЕРЖАВИН Гавриил Романович [1743-1816] - крупнейший русский поэт XVIII в. По отцу
происходит от татарского мурзы Багрима, выселившегося в XV в. из Большой Орды. Родился в Казани, в
семье мелкопоместных дворян. Получил скудное образование (сперва у "церковников" - дьячка и
пономаря, затем в частной школе немца-каторжника, наконец в Казанской гимназии, к-рую не окончил).
С 1762 служил в течение 10 лет солдатом в гвардейском Преображенском полку; первое время жил в
казарме со "сдаточными" солдатами из крестьян; наравне с ними выполнял самую черную работу.
Вместе с полком участвовал в перевороте, возведшем на престол Екатерину II. Ко времени военной
службы относится самый тяжелый период жизни Д. Находясь по смерти отца в крайне стесненном
материальном положении, Д. пристрастился к карточной игре, сделался отъявленным шулером, повел
распутную жизнь - "повеса, мот, буян, картежник очутился" - совершил ряд уголовных проступков.
Исход энергии и честолюбию Д. открыла пугачевщина. Только что произведенный в офицеры Д. по
собственному почину принял деятельное участие в усмирении пугачевского бунта в качестве члена
секретной следственной комиссии. Деятельность Д. во время пугачевщины во многом загадочна. Сам он
ставил себе в особую заслугу, что, имея возможность добиться "всего", чего бы ни захотел, не изменил
Екатерине. Несмотря на это, он восстановил против себя высшее начальство: главнокомандующий хотел
"повесить Д. вместе с Пугачевым". В дальнейшем Д. служил на гражданской службе, достиг высоких
чинов: губернатора, секретаря Екатерины II, сенатора, государственного казначея, наконец министра
юстиции. В 1803 году, ввиду резкой оппозиции либеральным тенденциям Александра I (Д. был в
частности сторонником дворянской "конституции" - расширения власти и прав Сената - и одним из
самых крайних консерваторов в крестьянском вопросе), был "уволен от всех дел" и последние годы
жизни прожил на полном покое, частью в Петербурге, частью в своей новгородской деревне, Званке.
Служебная деятельность Д., вышедшего из "низкой доли" и достигшего министерского кресла и
"стула сенатора Российской империи", представляет собой непрерывный ряд подъемов и самых резких
падений. В результате блестяще начавшейся деятельности его во время пугачевского бунта он был
признан "недостойным продолжать военную службу". Губернаторство Д. закончилось отставкой и
преданием суду; недолго удержался Д. и в должности секретаря Екатерины II, жаловавшейся, что он "не
только грубил при докладах, но и бранился". Павел подвергнул Д. опале "за непристойный ответ",
Александр - за то, что "он слишком ревностно служит".
Современники приписывали злоключения Д. его резкому, неуживчивому характеру ("бранится с
царями и не может ни с кем ужиться"). Сам Д. считал, что он страдает за свою неуклонную
приверженность к "правде" всегда и во всем ("я тем стал бесполезен, что горяч и в правде чорт"). На
самом деле в истории служебной деятельности Д. резко сказались особенности того социального слоя
бедного служилого дворянства, который в эпоху дворцовых переворотов, пугачевщины, временщиков с
исключительной энергией выдвинулся в первые ряды класса, оттесняя родовитую знать, сделавшись
главной "подпорой" незаконного екатерининского трона. Вся служебная деятельность Д. направлена по
линии борьбы с родовитой знатью, "мишурными царями" - стародворянскими крупнопоместными
феодалами - борьбы, в к-рой он опирается на временщиков, "случайных" людей (Потемкина, Зубова) и
самое императрицу. Однако временщики для Д. были всего лишь более удачливыми представителями
того социального слоя, к которому он сам принадлежал. Императрица всем своим самодержавным
могуществом опять-таки была обязана поддержке социально подобного Д. дворянского "множества".
Отсюда тот "якобинский" пафос независимости, личного достоинства, который наряду с
необходимостью "толкаться в передней" у временщиков, готовностью ревностно служить своим пером
императрице и ее "орлам" так свойственен Д.-царедворцу и Д.-поэту.
На свою литературную деятельность сам Д. склонен был смотреть по преимуществу как на орудие
в той борьбе, к-рую он вел, из бедности и низов пробиваясь к "почетным чинам", подымаясь к самому
подножию трона. По его собственным неоднократным заявлениям, все его стихи за самыми малыми
исключениями носят неуклонно-политический характер, все написаны "на случай", проникнуты острой
злободневностью. Боясь, что они станут непонятны новому читателю, Д. впоследствии составил особый
"ключ", подробный автокомментарий, в к-ром детально объяснил, что именно послужило целью или
толчком к написанию той или иной вещи. По поводу одной из наиболее удаленных, казалось бы, от
всякой злободневности од Д., знаменитой религиозной оды "Бог", один из осведомленных
современников замечал: "Нет строки, нет выражения в шуточных и важных стихотворениях Д., которые
бы были им написаны без намерения, без отношения к лицам или обстоятельствам того времени.
Екатерина и другие особы, для которых он преимущественно писал, понимали все это и умели ценить".
Это замечание приобретает особый вес, если мы обратимся к датам биографии: 15 февраля 1784 года Д.
Стр.1