Он лежал в брезентовом плаще на клеенчатом диване в обнимку с ружьем (инвентарный номер С-327) и рыжими от старости сапогами упирался в плакат «Все в МОПР». <...> 3 ГРАН И Уже который год ночует он не дома с законной женой, а в досчатой каморке внутри склада, прижимая к себе ружье, слушая ночные звуки и вздрагивая. <...> Потому и сидит всю ночь в брезентовом плаще на клеенчатом диване, от шорохов вздрагивает и на плакат «Все в МОПР» Богу молится. <...> Еще бы дядю Пуда выселить, чтобы духа мужского не было, да уж никуда его теперь не денешь. <...> Навалилась на него, прижала к стене тетя Шура, Нинкина мать, большая, голая, горячая, и — отлежал он руку у нее под боком, до судороги, до полного онемения. <...> Спасибо, мат5 ГРАН И рац скрипучий, на шум Нинка голову подняла: «Чего балуетесь? <...> «Надымил табачищем-то», — сиплым со сна басом сказала Нинка и заснула, как провалилась. <...> Ляля потянулась сладко, до хруста в коленках, зевнула в полный 6 ГРАН И голос, надела халат, скособочила не на ту пуговицу, мазнула мокрыми ладонями по мятым щекам, пожевала сосиски с черствым хлебом, обратно в кровать легла, в скрученные простыни. <...> Лопатин Николай Васильевич попил чаю с картошкой, свалил грязную посуду в кучу, опять разбудил Лялю. <...> Громко засмеялся Ренат, — в горле забулькало, >— смехом разбудил земляка. <...> Сначала Софья Ароновна, за ней — Манечка, и последним •— Семен Михайлович, когда завтрак уже стоял на столе. <...> Семен Михайлович балованный, ухоженный, он в 7 ГРАН И домашние дела не влезает, только деньги до копеечки отдает. <...> Софья Ароновна и приготовит, и разогреет, и подаст, дочке Манечке косу заплетет, в школу выпроводит, а сама — и в магазин, и на рынок, и на работу в поликлинику: Софья Ароновна тут, Софья Ароновна там, «нет времени развести руками!»; а Семен Михайлович без торопливости встанет, без суматохи оденется, со вкусом позавтракает, взобьет шевелюру перед зеркалом, прижжет прыщичек, руки за спину и — на работу. <...> Когда Семен Михайлович из дома выходит, встает <...>