ОБРАЩЕНИЕ журнала «ГРАНИ» к читателям и друзьям, ко всем людям живой души 4 ноября 1972 года умер замученный лагерем и бездушием тоталитарного режима Юрий Тимофеевич ГАЛАНСКОВ — поэт, публицист и гражданин в подлинном смысле этого слова. <...> Своими стихами и машинописными изданиями («Феникс» № 1 и 2) он одним из первых пробивал русло для потока свободной мысли, не признающей государственной партийной цензуры, для потока, который ныне разлился в море Российского Самиздата. <...> Юрий Галансков сам оказался тем «первым подснежником, презревшим опасность и холод», который он приветствовал в своих стихах. <...> За свободу мысли и слова его судили и приговорили к семи годам ИТЛ строгого режима. <...> Но и в лагере он продолжал бороться, защищая права других заключенных. <...> И вот после пяти лет истязаний — недосыпания, беспощадных рабочих дней, без необходимых язвенному больному продуктов и лекарств — он, наконец, обращается в Международный Красный Крест и в Комиссию по правам человека: «Пять лет меня мучили в заключении — я терпел и молчал. <...> И я не могу об этом молчать, ибо под угрозой не только мое здоровье, но и жизнь». <...> Умер Юрий Галансков — представитель лучшей части современной молодежи. <...> Молодежи атомного века, ищущей, страдающей, в жертве высвобождающей свой дух из материалистических пут коммунизма и капитализма. <...> 217 ГРАНИ № 91 Юрий Галансков — на площадях Москвы, столицы самого тоталитарного государства — открыто читающий свой «Человеческий Манифест», взывающий к Человеку в человеке, — разве не символ для всех задыхающихся в загрязненном технической цивилизацией и насилием мире? <...> Для всех бунтующих против нависшей угрозы атомной войны? <...> Для всех тоскующих о чистоте совести в мире, развращенном лицемерием? <...> Юрий Галансков умер, но пример его жертвенной жизни остался: . <...> Пример его продолжает служить людям, которые рождаются, растут и мужают в этом мире; людям, которые тоже «к совести пришиты» и которым — и только им — суждено <...>