Роман Редлих Философами рождаются (О «Практической метафизике» А. <...> А сейчас перед нами лежит уже и рукопись философского труда, озаглавленного «Практическая метафизика». <...> Но из текста можно заключить, что он не стар, что Закон Божий изучал в школе его дедушка, а сам он (видимо, в годы Хрущева) в ранней юности стал носить модную прическу и пиджак с разрезом. <...> Из мировых фи316 ФИЛОСОФАМИ РОЖДАЮТСЯ лософов он знает по-настоящему только Канта и Шопенгауэра. <...> Тот, кто в наших условиях сумел преодолеть марксизм, может почитаться философским гением. <...> Если это верно, то Московит — вдвойне философский гений. <...> Отсюда не покидающее при чтении «Практической метафизики» ощущение стихийной свежести мысли, вытекающей непосредственно из источника и не осложненной чрезмерной оглядкой на «дальнейшее развитие» и «современные взгляды». <...> Но она трактует вопрос, составляющий жизненный нерв советского общества, вопрос свободы и несвободы, вопрос природного равенства или неравенства воль, соотношение человеческого «я» с общественным «мы». <...> Автор занят не философским осмыслением достижений современных наук; он пытается дать свой ответ на основные вопросы бытия; он спрашивает, что есть свобода, что есть мое «я», зачем я живу на свете? <...> Это — Шопенгауэр и Кант, это — немецкий трансцендентальный идеализм, конечно. <...> Но не он ли стал традицией и русской мысли? <...> Признав, что мир души нашей есть воля и представление, — «поста317 ГРАНИ № 87-88 Р. <...> РЕДЛИХ вить свой собственный вопрос, кажущийся мне ключевым и важнейшим, и который яснее всего может быть сформулирован так: чего хочет воля? <...> » Ответ на этот вопрос гласит: «Наша воля хочет всегда только одного — осуществления своей свободы» (стр. <...> Эта формулировка — центральна; автор называет ее «аксиомой»; вокруг нее всё вращается, а сам выбор ее характерен для мысли, рвущейся из круга активной несвободы советской жизни. <...> В «Практической метафизике» «воля нашего Я отнюдь не слепа — ей дарована <...>