Христос и мастер О посмертном романе М. Булгакова <...> Вторая «ипостась» дьявольской троицы — Фагот, он же Коровьев, бывший регент. <...> Фагот-Коровьев великолепно понимает душвеный мир советского мещанина: он знает его слабые места, он умеет великолепно играть на его слабых струнках — на его трусости, корыстолюбии, карьеризме. <...> Фагот-Коровьев почти не маскируется: он обтрепанный, грязный, с разбитым пенсне — он принимает образ опустившегося человека. <...> № 72 ГРАНИ 151 мозг дьявольской троицы, ибо без него ничего не делается. <...> Неразлучность этой троицы подчеркивает ее единосущие, это не просто три, а именно троица — триединство, один в трех лицах. <...> В Ветхом Завете сатана всегда выступает как носитель презрения к людям, сатана не верит в человека: «И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла. <...> И отвечал сатана Господу и сказал: разве даром богобоязнен Иов? <...> И ангелы поклонились все, за исключением Эблиса (сатаны): он не хотел принадлежать к числу тех, кто кланялись. <...> *) В романе Булгакова сатана также является со словами презрения и пренебрежения к людям: «Виноват, — мягко отозвался неизвестный, — для того, чтобы управлять, нужно как-никак иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок. <...> — И в самом деле, — тут неизвестный повернулся к Берлиозу, — вообразите, что вы, например, начнете управлять, распоряжаться и другими и собою, вообще, так сказать, входить во вкус, и вдруг у вас. кхе. кхе. саркома легкого. <...> — Тут иностранец сладко усмехнулся, как будто мысль о саркоме легкого доставила ему удовольствие, — да, саркома. — жмурясь, как кот, повторил он звучное слово, — и вот ваше управление закончилось! <...> Как известно, Фагот-Коровьев сначала вызывает денежный дождь — и масса, заполняющая театр, буквально балдеет, сходит с ума, начинает распихивать деньги по карманам — деньги, которые <...>